Горизонты ада

Так очевидно. Трудно поверить, что понадобилось столько времени, чтобы обо всем догадаться. Я не знал ничего о мотиве, но осталось немного покрутить педали, и я все узнаю. Мне даже не надо искать. Я точно знаю, где находится монстр.

Я оседлал велосипед и принялся крутить педали, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Наконец я превратился в ураган на двух колесах. Место назначения – дом.

Когда я начал подниматься по лестнице, Али раскладывал рогалики по пакетам. Я спустился и вошел в его лавку. Али расплылся в улыбке.

– Привет, друг мой! – воскликнул он, выходя из-за прилавка, чтобы пожать мне руку. – Снова на ногах и голоден? Знаю, что тебе надо. Семга и сливочный сыр, угадал?

– Нет, – тихо сказал я.

– Новая дама в твоей квартире тебя изменила, – ухмыльнулся он. – Любовная производственная травма, да?

Я откашлялся.

– Тебе придется закрыть лавку на некоторое время.

Он нахмурился:

– Шутишь, друг мой?

Покачав головой, я сказал:

– Пойди погулять и часа два не возвращайся.

Али непонимающе посмотрел на меня:

– Ты же знаешь, я не могу оставить свой пост.

– Ты ведь не солдат, Али.

– И все же…

– Доверься мне. – Я слегка сжал его плечо. – Тебе не надо быть здесь. Тебе не надо в это впутываться.

Его глаза поднялись к потолку, словно Али мог видеть сквозь него. Когда снова взглянул на меня, он все равно ничего не понимал, но кивнул. Он не догадывался, что я собираюсь делать, но знал: я не попросил бы его уйти, если бы дело не было скверным.

– Пойду прогуляюсь, – решил он. – Совсем засиделся, не мешает размяться.

Я хлопнул его по спине и помог запереть лавку.

– Скоро тебя увижу? – спросил он, когда я вновь принялся подниматься по лестнице.

– Возможно, – солгал я.

Поворачивая ключ в замке, я вспомнил, что оставил Присцилле пистолет. Я посмотрел вниз, собрался с мыслями и открыл дверь.

– Я дома! – крикнул я.

– Ты сегодня рано, – сказала Присцилла, выходя из кухни. Встала на цыпочки, дожидаясь поцелуя.

Я обнял ее и поцеловал. Она прищурилась и удивленно взглянула на меня, когда я ее внезапно отпустил.

– У тебя загадочный вид, – заметила она. – Что-то случилось?

– У меня появилась зацепка. – Я огляделся, разыскивая пушку. – Мне снова нужно уходить. Дай мне пистолет, он может понадобиться.

– Думаешь, что нашел убийцу? – спросила она с легкой дрожью в голосе.

– Нет, только зацепку. Возможно, ствол мне не понадобится, но лучше подстраховаться…

– Пистолет на кухне. Подожди, сейчас принесу. – Присцилла посеменила мелкими шажками в кухню, как овечка. Хоть сразу в жаровню. Вскоре вернулась и вложила пистолет мне в руку.

– Спасибо, – сказал я, держа его за дуло.

– Так где ты…

Я ударил ее пистолетом по лицу, размозжив нос. Оглушенная ударом, она повернулась ко мне спиной. Я нанес ей удар по затылку. Она упала, я прижал ее к полу и связал ей руки за спиной. Затем перевернул.

Я ожидал потока оскорблений, но Присцилла только рассмеялась, выплевывая кровь изо рта.

– Сообразил! – злорадно выкрикнула она.

– Сука! – Я снова ударил ее пистолетом по лицу. – Кровожадная шлюха! – Я схватил ее за волосы и запрокинул назад голову, уперев дуло пистолета под подбородок. – Зачем?

– Почему бы и нет? – со смешком ответила она. И, заметив, что я начал трястись, прибавила: – Возьми себя в руки. А то свалишься от сердечного приступа, если станешь продолжать в том же духе. Дыши глубже, любовничек.

Я сел на пол и с презрением оглядел ее:

– Ты убила Ник и Эллен?

– Виновна. Валери добила Ник, а основную работу проделала я. Эллен я прикончила в одиночку. С ней оказалось проще. Она была слабее.

– Ты была любовницей Валери, Ник и Эллен. Ты их трахала, и ты их убила.

– Это было нетрудно. Даже Эллен. Она никогда раньше не занималась сексом с женщиной, так что стоило мне привести в действие свой язык, и она все проглотила. – Ехидное хмыканье. – Так сказать.

Я усмехнулся помимо своей воли, это была ухмылка льва, запертого в клетке вместе с дрессировщиком.

– Ты провела меня, как последнего дурака, – прошептал я. – Сначала я тебя подозревал, но ты убедила меня в своей невиновности. Я исключил тебя из числа подозреваемых. Впустил тебя в свою жизнь, постель, квартиру – и никогда ничего не подозревал, ни разу.

Присцилла улыбнулась:

– Ты уж не расстраивайся так сильно. В молодости я была актрисой. Могла бы попасть в кино, если бы папочка упорно не возражал. Но я никогда не выступала так удачно. Это был мой piece de resistance[9].

– Зачем было тратить талант на меня? – спросил я.

– Почему бы и нет? – снова сказала она.

– Все так просто? Ты нашла мое имя в телефонной книге?

– Не совсем. Я выполняла указания.

– Чьи?

– Бога Солнца.

Я взвел курок.

– Не шути со мной! – прорычал я.

– С шутками покончено, – сказала она. – Ник была принесена в жертву. Она знала, чем все кончится. Она не знала, что убьют именно ее, но по мере развития событий все поняла и подыграла. Она всегда была молодчиной.

– Зиглер говорил, что он не знал, что ее убьют.