Горизонты (ЛП)

Я осторожно вытащила статуэтку Рарити, и повертела её в копытах. В каждую из них был заключён кусочек души, каждый из которых ненавязчиво подталкивал меня в разные стороны. Тонкие намёки, и ощущения. Они не мешали мне быть собой, но, возможно, неуловимым образом влияли на мои решения или мировоззрение.

«Так где же находится моя душа? Сожительствует ли в этом теле? Осталась в пустышке? Существует ли некая Блекджековость, благодаря которой я остаюсь… собой? Или же Луна медленно подталкивает меня к тому, чтобы стать по своей сути более похожей на правительницу Эквестрии, которой она была два столетия назад?»

Сам факт того, что я вообще интересуюсь подобным, напугал меня до усрачки, и количество вещей, о которых я старалась не думать, достигло того уровня, когда этим уже не возможно управлять.

«Я от столького отказалась… столько всего потеряла…» — Это не ощущалось правильным. Эти мысли не были моими. — «Я не заслужила эти крылья. Прямо как Луна, чувствовавшая, что не достойна трона…»

— Это сведёт меня с ума, — пробормотала я.

— Ага. Именно так это с ней и началось, — пробормотал Ублюдок, хорошенько затягиваясь сигаретой, и тщательно при этом осматривая канал ствола одного из своих пистолетов. — Когда меня наняли Предвестники она была весьма открытой. Миллион крышечек за пару дней работы. Ох, и за твоё убийство тоже.

Он одарил меня самодовольной улыбкой, которая прямо-таки напрашивалась на удар, но я не стала этого делать — по большей части от вызванной горем апатии, нежели от истинной сдержанности — и он продолжил:

— Но чем дольше мы находились в ракете, тем ебанутей она становилась… ну там, убеждала саму себя, что должна сделать то или это. Давала логическое объяснение этому тем, кто уже считал, будто она срёт лучами лунного света, или тем, кому было похрен, пока им платят.

— Ну просто зашибись. От этого мне сразу стало нааамного лучше, — произнесла я, и, придумав о чём ещё поинтересоваться, чтобы не думать о том, о чём думать не надо, спросила: — А какова твоя история, Ублюдок?

Он тут же презрительно глянул на меня, а затем выдохнул двойные колечки дыма.

— Нет никакой истории. Я убиваю пони за крышечки. И весьма много задолжал кое-каким личностям, которые заберут в качестве оплаты мою голову, если я не расплачусь в срок. Проще некуда.

— Ох. — Я ощутила себя отчасти разочарованной, и раздраженной…

— Не каждый пони Дарительница Света или Охранница, — произнёс он, натянуто улыбаясь. — Я просто пытаюсь выжить, как могу.

Я неодобрительно скривила губы.

— Так значит, ты за крышечки убьёшь и жеребёнка?

— За крышечки я убиваю цель, — спокойно ответил он. — Если тебе это не нравится, то обсуждай это с моими нанимателями, я всего лишь посланник.

Жеребец помолчал, поджав губы.

— И, как правило — нет, — добавил он. — Убийства жеребят редко стоят того в долгосрочной перспективе. Платят за это мало, а вероятность мести весьма велика. А вот убийства родителей жеребят… да без проблем. Можешь не сомневаться, подобное я уже делал. Ничего нелепого, разумеется. Я не выполняю всякие там «изнасилуй и расчлени» заказы. Это слишком грязно и частенько идёт не по плану.

— Я так рада, что ты убийца-профессионал, — угрюмо пробормотала я, задаваясь вопросом — а не совершила ли я ошибку, когда спасла его. Я больше не знала, о чём он думает, но признаваться в этом не собиралась.

— Можешь называть это, моим способом сражаться за Пустошь, — произнёс он, самодовольно ухмыльнувшись. — Я соблюдаю условия договоров и веду дела тактично, и культурно. Избегаю сопутствующего ущерба всегда, когда это возможно, и стремлюсь исполнять всё опрятно и быстро. — Он замолчал, выглядя немного огорчённым. — Мне было действительно трудно разорвать контракт с Когнитум. От этого у меня во рту ещё очень долго будет ощущаться мерзкий привкус.

— Ты мог бы умереть, сохранив тем самым свою честь, — заметила я.

На эти слова он снова фыркнул, выпустив из ноздрей немного дыма.

— Ага. Вот только, ты же понимаешь, что я стал бы трупом. Правое правило профессионала — оставайся в живых. Работы заканчиваются. Замыслы исполняются не так, как задумывались. Лишь дебилы занимаются тем, что умирают за что-либо.

От моего телекинетического удара он слетел с дивана и, пролетев через весь салон, врезался в дальнюю стену.

— От же блядство! — скривившись, прошипел он, зажимая нос. По крайней мере, он был достаточно умным, чтобы оставить свои пистолеты в кобурах. Я спасла этого-этого-этого ублюдка, и лишилась П-21 с Рампейдж? Она, конечно, не была святой, но… — А это ещё за что? — негодующе прокричал он.

Я резко притянула его к себе.