Горизонты (ЛП)

— ХМА. За несколько секунд до того, как он успел вскочить стазис-кокон, — ответила она, поглаживая капсулу. — Хотя, в последствии, я подозреваю, что он пожалел, что не разжижился совсем. Он считал, что я буду заботиться о нем, как и раньше. Ему нравилось тыкать мои кнопочки, — фыркнула она, отвернувшись от капсулы. — Потенциально, он может быть и бездушным. Трудно сказать, когда уходит разум.

— Ты злая, — прошептала я.

Казалось, это её потрясло, а затем разозлило.

— Аврора убивала десятками. Хорс был ответственен за гибель сотен. Ты убила тысячи. Ты убила жеребят, Блекджек. Беспомощных жеребят. Ты убивала без разбора. На твоих копытах куда больше крови, чем на моих. Так что давай-ка, не будем столь небрежно бросаться словами на букву «З», если не сложно.

Это не то же самое. По крайней мере, я, если могла, старалась убивать поменьше.

— Одно дело — убить, но есть вещи похуже убийства, — возразила я.

— Ааа. — Кобыла закатила глаза и бросила на меня презрительный взгляд. — Достаточно сказать, что Хорс скопировал меня в этот компьютер. Сначала он держал меня в качестве приза. Мало того, что у меня есть множество секретов, которыми он мог бы воспользоваться, но он нашёл во мне самый желанный выход для своих… разочарований. — Она весьма убедительно содрогнулась, взглянув на изувеченного пони. — Но больше секретов его интересовало то, что я была окном в разум Принцессы, в то, о чём мало кто знал или предполагал. Мало кто знал о её страхах, амбициях, о её гордости или мечтах. А я знала. Я знала, что именно Хорсу нужно сказать, чтобы вбить клин между ней и Голденбладом. Знала, какой ход ему нужно сделать, чтобы его назначили директором ДМД, — тихо прошипела она, с ненавистью глядя на освежёванного пони. — Он мог удалить меня одним нажатием кнопки. Я полностью была его игрушкой. Его пленницей. Его секретным оружием.

Хорошо. Возможно, я могла понять, почему она сохранила Хорса. Простить — нет, но понять — определённо.

— Луна боялась? Чего она могла бояться?

Когнитум усмехнулась мне.

— Боялась? Я была в ужасе. Моя собственная сестра однажды изгнала меня на луну, заявив, что это для моего же блага. Я всегда оставалась на заднем плане, потому что знала, что эта «любовь» была ложью! Всегда была тёмным контрапунктом в сиянии своей сестры. Может мы и «правили» вместе, но, пожалуйста, вспомни, к кому всегда обращались. Кто издавал высочайшие указы? Я всегда оставалась в стороне, как младшая принцесса. И мой разум подтачивало знание, что если меня предала моя сестра, меня может предать кто угодно.

— Я не стремилась править. Я не хотела, чтобы Селестия отрекалась от трона. Оставаться в стороне всегда было комфортнее и безопаснее. Но когда моя сестра всучила мне трон, что мне оставалось? Отречься от престола и бросить Эквестрию в момент величайшей нужды? Разбить и без того израненное сердце своей сестры? У меня не оставалось выбора, поэтому я решила стать такой правительницей, какой и жаждала когда-то стать. Признанной. Уважаемой. О, как во мне боролись желание и страх! Быть правительницей, в центре внимание, но стать выставленной напоказ и уязвимой!

Когнитум покачала головой.

— Поэтому, я решила построить государство, которое не будет меня огорчать. Которое будет любить меня. Которым я смогу править безопасно и надёжно. Но как? Я не была Селестией. Я не уделяла внимания общественным приёмам, и гала, и очаровательным аристопони, и бравым стражникам. Я предпочитала интимность. Я имела дело с пони в их снах. Встречалась с ними в самые спокойные моменты их жизни, когда они наиболее уязвимы. Я была Принцессой луны, самой Ночи! Иллюзорной, изменчивой и далёкой. Министерства должны были стать не просто инструментом для управления войной, но также должны были уберечь меня от гнева моих подданных, с которым мы столкнулись. Гораздо лучше, если они будут бояться Пинки Пай, чем меня.

Ладно. Если в ней была хотя бы часть Луны, она чертовски глубоко изучила эту часть. Тем не менее, для меня эта кобыла не звучала как Луна. Всё, что она говорила, было вполне разумно и логично. Я знала, каково это, разрываться между своими желанием и страхом. Я знала, каково это, хотеть что-то, даже если это заставляет тебя совершать ошибки. Но всё же эта кобыла звучала… мелко. Параноидально. Даже порочно. Я никак не могла связать это с той кобылой, что видела в воспоминаниях. Возможно, война изменила её сильнее чем всех, кого я знала, но всё же я не могла поверить, что стоящая передо мной машина была настоящей Принцессой Луной.

— Даже если то, что ты говоришь, правда, — медленно произнесла я, — как это может быть связано со мной?

Когнитум окинула меня оценивающим взглядом и на её губах заиграла лёгкая улыбка.