Горизонты нового (СИ)

- Ничего, - поторопилась успокоить его жена.

- Ничего и есть ничего. Ничего - это там, где ничего

нет, ничего не положено. Где ничего не положено, там не-

чего взять. Ничего - это за пределом чего-то. Ничего -

это отсутствие. Чего? Отсутствие всего. Говоря "ничего",

есть опасность приблизиться к ничему, то есть к ничто.

- Я чувствую себя нормально, - успела вставить

Светлана.

- Нормально. Хм. Это на грани. На пограничной зоне

от нормы и не нормы.

- Хорошо. Я чувствую себя, как всегда, хорошо, - быс-

тро проговорила Светлана Ивановна, опасаясь дальнейше-

го словесного излияния мужа, любившего поговорить -

хлебом не корми, дай только повод. Вот повода она и не

хотела давать, не желая расстраивать своего любимого

до обожания спутника жизни. Да и по деликатности сво-

ей утонченной натуры она не хотела своими страданиями

отягощать другого человека, пусть даже и родного мужа.

- Возьмем слово "есть". Говорят: "Идите есть".

Есть - значит, кушать, питаться тем, что есть. Если ниче-

го нет, то и нечем питаться. Едят то, что есть. Богатейший

язык, если вдуматься. Воистину богатейший! Нам некогда

вдумываться. Мы говорим, не думая, не используя всего

богатства нашего великого и могучего.

- Хана сегодня приезжала, - тихо произнесла Светла-

на. Справившись с посудой, которую уложила в посудомоеч-

ную машину, она теперь села напротив мужа, опустив глаза,

не решаясь помешать ходу его мыслей, разглаживая скла-

дочки маленькой ладошкой на лёгкой юбке голубого цвета с

узорчатой каймой по подолу, доходящей до щиколотки.

- Хана? Это хорошо. И что?

- Ничего. Приезжала, и я была рада видеть её.

Профессор Наев был сосредоточен на какой-то мысли,

которую обрабатывало его сознание. По всей видимости,

идея его сильно захватила, и он не сразу среагировал на

имя любимой внучки. Большим и средним пальцами он

провёл несколько раз по верхним векам, как бы сбрасывая

напряжение, и, тряхнув головой проговорил.

- Надеюсь, она не сбежала на этот раз с занятий? Ос-

талось учиться чуть больше двух недель.

- На этот раз она совсем немного опоздала, и ей при-

шлось после дисциплинарного наставления приехать ко

мне, чему я была очень рада. Но не это важно. Понимаешь,

она увлечена, - Светлана Ивановна произнесла тихим,

умиротворяющим голосом, довольная тем, что ей удалось

сбить с мужа погружённость в себя, к которой она так и

смогла привыкнуть за долгие годы совместной жизни.

- Что значит увлечена? И чем, собственно, увлечена?

Математикой? Литературой? Медициной? Кстати, я пред-

ложил ей продолжить практику в клинике. И, ты знаешь,

она согласилась. Согласилась без нажима с моей стороны.

- Нет, нет. Совсем не то. Понимаешь... Увлечена - в

смысле влюблена.

- Этого ещё не хватало! Она же совсем ребёнок. У неё

блестящие способности, которые следует развивать, а не

заниматься ерундой. Увлечена! Кем она может быть увле-

чена? Кругом одни поглотители электронных игр и забав

подобного рода.

Светлана Ивановна вздохнула и беспомощно развела

руками.

- Возраст? Да она как раз в том возрасте...

- Ты уверена?

- Девочки раньше развиваются. И я себя помню. Как

раз в этом самом возрасте.

- Что ты хочешь сказать? - профессор Наев слегка

повысил голос, выражая тем самым недовольство услы-

шанным.

- Ты же знаешь про мою первую любовь. Это случи-

лось со мной как раз в этом самом возрасте. В её возрасте.

В возрасте Ханы. Именно тогда я пережила свою первую

любовь, - улыбнулась мечтательно Светлана Ивановна,

довольная вниманием мужа, говорящим о неувядаемых

чувствах к ней.

- Только потому, что меня не оказалось в то время ря-

дом, - с шутливой угрозой в голосе произнёс Наев, обни-

мая жену.

- Ну если бы ты оказался рядом, то и речи быть не могло.

- Так кто же этот шалопай? Этот, извините, сопляк?

- Нет, нет. Мне ничего не известно. Ровным счетом

ничего. Она мне ничего не говорила. Я так... догадываюсь,

чувствую, и только.

- Ты не ошибаешься? Поверить не могу. Совсем

ребёнок.

- Не думаю, не думаю, - сказала Светлана Ивановна,

похлопав мужа по руке.

- Хана тебе доверяет. Неужели больше ничего не рас-

сказала? Не могла же она увлечься сверстником? Товари-

щем по колледжу?

- А почему, собственно?

- В этих молодых людях, с позволения сказать, нет

тайны. Девушки в этом возрасте влюбляются исключи-

тельно в ореол таинственности, а не в конкретный объект,

мелькающий каждый день перед глазами.

- Возможно, ты и прав, - Светлана Ивановна встала

и, ойкнув, припала на правую ногу.

- Это ещё что? А говорила - ничего.

- Ногу отсидела, только и всего, - стараясь гримасу

боли скрасить улыбкой, сказала жена, поглаживая правой

рукой поясницу.

- Все болезни от позвоночника. Пойдём, я тебе мас-

саж сделаю с обезболивающей мазью. И пока запрещаю

работу на грядках, Дней пять-семь покой, тепло, обезбо-

ливающее, а там посмотрим. И успокоительное. Понерв-

ничала небось из-за Ханы.

Их образ мыслей и особенности психического склада не

вызывают сильного отчуждения, и всё же их часто называ-

ют людьми не от мира сего.

Профессор Наев очень хорошо знал об одном из важ-

ных свойств, присущем талантам и в особенности гени-

ям, -их непоколебимой вере в собственную избранность,