Горькая брусника (СИ)

   - Сегодня я вернусь в дом к Полине Андреевне, но обещаю подумать.

   - Подумай. - Ангел коснулся моего подбородка. - Странно ямочка не портит твое лицо, а наоборот усиливает впечатление трогательности и детскости.

   - Надеюсь, на ребенка я все же непохожа?

   Глаза Матвея сузились.

   - Совсем непохожа.

   Он наклонился и принялся целовать меня с такой страстью, что я начала задыхаться. Еще немного и я бы согласилась остаться у него этой же ночью. Чего тянуть? Последние остатки воли таяли с каждой секундой.

   Дверь домика открылась без стука, на пороге стоял Громов.

   - Матвей, Ночка заболела, возьми в аптеке вот это лекарство. - Олег протянул листок бумаги Матвею и с любопытством оглядел нас.

   Ангел неохотно разомкнул объятия. Если бы он не придержал меня, я бы зашаталась, как пьяная, а так сохранила равновесие и остатки гордости.

   - Сейчас отвезу Настю и заеду за лекарством.

   Олег постоял еще немного на пороге и ушел. Матвей, не говоря ни слова, притянул меня ближе и продолжил целовать. Мне на секунду удалось оторваться от его губ.

   - Поехали.

   - Одну минуточку.

   Через десять минут от поцелуев у меня не только голова кружилась, но и пол стал уплывать из-под ног. Я заслужила медаль, нет орден. Собрав последние силы, повернула голову в сторону.

   - Поехали.

   - Сейчас. - Он провел губами по щеке, дотронулся до уха.

   Я поежилась и засмеялась:

   - Ангел, ангел, да ты демон искуситель. - Мне удалось выскользнуть из кольца его рук и отойти в сторону.

   Он запустил пальцы в короткие волосы и мрачно заявил:

   - От тебя башню сносит. Ладно, поехали.

   Через десять минут Матвей остановил мотоцикл возле дома бабы Поли. Прощаясь, он прижал мою руку к губам.

   - Буду скучать.

   Я улыбнулась.

   - Не успеешь, завтра увидимся. - Открывая калитку, послала ему воздушный поцелуй.

   Во дворе под беседкой бабули распивали чай. При моем появлении они прервали это увлекательное занятие.

   - Ох, Настя, не слушаешь ты добрых советов. Связалась таки с этим чертом, подведет он тебя под монастырь, - проворчала баба Зоя.

   На столе у старушек стояла бутылка наливки, на тарелке лежали подсохшие кусочки колбасы и сыра. На заветревшемся хлебе съежились кружочки свежего огурца. Заметив мой взгляд, Полина Андреевна пояснила:

   - Решили помянуть Светочку и Колю. Может, и внуков уже нянчили бы, если бы доченька осталась жить, - всхлипнула она.

   - И мой мальчик не сидел бы дома бирюком, хороня себя заживо.

   Я подсела к столу. Так, так, что это еще за новость?

   - Баба Поля, ваша дочь собиралась выйти замуж за вашего сына? - повернулась я к бабе Зое.

   Старушка кинула. Вот о каком женихе Светланы не хотела тогда говорить Полина Андреевна. Получается, ее дочь предала сына Зои Ивановны и погубила мечту бабушек иметь внуков. Баба Поля не хотела вспоминать об этом.

   Хозяйка подперла кулаком щеку и с надрывом в голосе произнесла:

   - Они дружили с детских лет и в июле должны были пожениться. Но тут на несчастье, моей девочке повстречался Матвей. Он вернулся в село и со своим дружком начали строить турбазу. Запудрил девке голову и в кусты. А она бедная с обрыва вниз головой кинулась.

   "Понятно, - посмотрела я на старушек. Бабульки выпили лишнее и языки развязались"

   Перевела взгляд на бабу Зою и вздрогнула, увидев искаженное злобой лицо соседки.

   - Матвей погубил не только ее. Коля до сих пор не женат и тоскует, тоскует. Он и его убил.

   - Да, Николай изменился, - подтвердила Полина Андреевна. - Такой был светлый, тихий мальчик, а стал нелюдимым человеком. Вот так походя, Матвей перечеркнул и наши, и их судьбы. - Баба Поля вытерла ладонью бегущие слезы. - А ты не слушаешь, когда тебя предупреждают.

   Я никак не могла уразуметь, в чем вина Ангела?

   - Что произошло? Почему ваша дочь покончила с собой?

   - Она голову потеряла от него, а он плевал на ее чувства. Сколько слез выплакала моя девочка.

   Соседка налила полный стакан наливки и подала подруге.

   - Выпей. Полегчает. Отольются злодею наши слезы.

   Баба Поля посмотрела на стакан и выпила залпом.

   Я ошарашенно уставилась на старушку.

   - Налить тебе, - Зоя Ивановна показала на бутылку.

   - Спасибо, не надо. Я не пойму, вашей дочери исполнилось двадцать пять, когда она погибла. Все произошло пять лет назад. Как все-таки получилось, что вы обе так поздно родили своих детей?

   Старушки своим детям годились не в матери, а в бабушки. Я все еще переваривала новость, что с бабой Зоей живет не внук, а сын.

   - Для нас с Зоей это был последний шанс родить ребенка.

   Я удивилась еще больше.

   - Вы говорите так, словно своих детей заказали в магазине.

   Баба Зоя икнула и зло глянула на меня.

   - Ты еще будешь осуждать, соплячка!

   - Нет! Что вы, какое осуждение. В Европе многие рожают после сорока лет, - заверила я.

   - Мы Феодору упросили, она поспособствовала. Ведьма долго отказывалась. Я перед ней на коленях ползала. - Зоя Андреевна с силой сжала стакан с остатками вина.

   Баба Поля всхлипнула.

   - И я кланялась ей до земли. "Жизнь за жизнь", - сказала Феодора. Мы согласились. Так и вышло. Ровно через год, один за другим, умерли наши мужья. Теперь понимаешь, какой ценой достались нам наши дети?

   - Бред какой-то. Феодора убила ваших мужей? - удивилась я.