Горькая дольче вита

– Еще ничего не известно, Настя! Тело не найдено, значит, есть надежда. Давай подождем до утра. Если не объявится… Не знаю, что делать, Настя. Я не знаю, что делать! Как я матери его скажу? Алла Григорьевна с трудом смерть мужа пережила. Смерть сына ее убьет, – Натали уткнулась подушку и зарыдала. – Я попросить хочу. Понимаю, ты устала и в таком состоянии находишься, что тебе все равно. Но ты уж доведи дело до конца. Ради Егора. Если Алла Григорьевна узнает, что ты ненастоящая, то представь, какой у нее удар случится.

– Хорошо, я обещаю, что доведу дело до конца, – сказала Настя. Натали с благодарностью кивнула и вытерла ладонью слезы.

– С чего ты взяла, что я Егора люблю? Тебе Алла Григорьевна что-то в аэропорту про нас наболтала? Не верь. Это ее любимая тема. Она нас с Егором вусмерть уже заколебала. У нее навязчивая идея – нас поженить. Правда, я сама лопухнулась. Как-то заглянула к Егору, его дома не оказалось. Алла Григорьевна меня усадила чай пить и начала пытать на тему наших личных отношений, как партизана в застенках каземата. Сначала я отнекивалась. Но надо знать Аллу Григорьевну! Она из разряда людей, которым проще дать, чем отказать. Я и ляпнула, что Егора люблю – не могу, лишь бы она отвязалась. Потому что другой ответ Аллу Григорьевну не устроил бы категорически и пытки продолжались бы дальше. С тех пор она начала смотреть на меня с сочувствием, вздыхать и регулярно капать бедному Егорке на мозги, призывая его одуматься и воссоединиться со мной.

– Сочувствую, – усмехнулась Настя. – Нет, Алла Григорьевна ничего мне не говорила про ваши отношения. Мы про шляпки разговаривали. Это Карамзин меня просветил, – не стала лукавить Настя. Лицо у Натали вытянулось.

– Карамзин? Он совсем, что ли, идиот? – потрясенно выдохнула она и сокрушенно хлопнула себя по коленям. – Ну Валя дает! Что он еще про меня наболтал?

– Что любит тебя сильно, но боится в этом признаться. Считает, что если ты узнаешь о его любви, то сразу погонишь прочь, вычеркнешь из друзей, избегать начнешь. Тогда он лишится единственной возможности быть с тобой рядом. Поэтому он молчит. Мне кажется, это глупо. Правда, Натали?

Натали медленно поднялась, глядя на Настю, как на умалишенную.

– А зачем же он мне постоянно рассказывает про женщину, которую безумно любит? Описывает ее достоинства и рассказывает, что ради этой прекрасной девушки готов на все, даже на убийство! Зачем он врет?

– Почему врет? Валентин тебе рассказывает о тебе, о прекрасной девушке, которую любит. И все ждет, когда ты сама догадаешься о его чувствах, – пожала плечами Настя.

Натали с вытаращенными глазами выскочила за дверь, через минуту вернулась и снова уселась на кровать.

– Кошмар, Настя! Просто ужас! Не знаю я, что мне делать. Я ведь тоже люблю этого дурака!

Настя тоже не знала, что делать! В голове застряла фраза: «Описывает ее достоинства и рассказывает, что ради этой прекрасной девушки готов на все, даже на убийство!» Ради своей прекрасной любви Карамзин готов на все, даже на убийство. Перед глазами замелькали эпизоды из недавнего прошлого, визит в кафе, знакомство с официантом Андрэасом, сыном хозяина заведения, и их диалог с Егором в машине.

«Господи, я же последней уходила! Парень собирался ресторан закрывать и выглядел вполне довольным жизнью. Даже подкатывал ко мне активно. Пришлось отшить. Надо же! Такой молодой красивый парень – и умер». – «Оказывается, это ты виновата. Отшила мужика, он пошел и самоубился…»

Настя вытерла капельки пота со лба. В памяти всплыл диалог на пляже Афродиты с Карамзиным.

«Почему ты не выполнила моих указаний и не давала Егору лекарство?» – «Прости, я пыталась…» – «Плохо пыталась! Сегодня во время церемонии у него припадок случился. Если бы ты сделала то, что я просил, – этого бы не произошло!»

Конечно, не произошло бы, потому что, если бы Егор вернулся после ссоры в кафе, его не было бы в живых уже в первый вечер пребывания на Кипре. Но Егор не вернулся, и вместо него вино с «лекарством» от Карамзина выпил сын хозяина таверны официант Андрэас. Вероятно, после того, как Настя покинула ресторан, несчастному официанту стало жаль пускать в расход целый бокал дорогого вина, тем более что из него никто не пил. Сын хозяина вместо раковины влил вино в себя. И умер. Господи, бедный парень!

– Нат, а ты Соню давно видела? – напряженно спросила Настя.

– Соскучилась? – усмехнулась Натали. – К счастью, я эту идиотку видела первый и последний раз в жизни на пляже во время свадебного банкета.

– Ты вроде собиралась к ней подлизаться с утра, – напомнила Настя. – И Саша хотел тебе в этом помочь.

– Сашка отправился спать и продрых до тех пор, пока мы с Валей его не растолкали. До этого я честно сходила к Соне на следующее утро. На двери ее номера висела табличка: «Не беспокоить». Вот я и решила девушку не тревожить своими визитами, сунула в дверь записку с извинениями и с чистой совестью отчалила дальше спать. Потом ты позвонила. И уже было не до Сони. Что это ты вдруг о ней вспомнила? Радуйся, что ее здесь нет, весь мозг бы вынесла своими вопросами.