Горькая дольче вита

– Не трудись. Я подозревала, что вы с Егором меня пытались обдурить. Приехала на место гораздо раньше тебя, проследила за тобой и нанесла визит вежливости Егору в келью монахов сразу после твоего ухода.

– Ты убила его? – покачнулась Настя.

– Милая, ты ничего не путаешь? Егор утонул два дня назад в результате несчастного случая. Ладно, не расстраивайся. Шучу. Я сегодня невероятно щедрая: решила дать вам возможность проститься перед смертью и вместе уйти на небеса, точнее, под воду. Сейчас Егор в отключке, как и Карамзин. Только Валя больше никогда не очнется, а Егор с нетерпением тебя ждет. Идешь или нет? Решайся, я ведь могу и передумать.

– А как же деньги?

– Деньги? – приподняла бровки Ханна.

– Наследство Егора. Разве тебе помешают лишние деньги? Я могу помочь тебе их получить. Допустим, сделаю доверенность на управление имуществом на имя Анастасии Мармеладовой. Ханна пока официально жива и является вдовой погибшего. Значит, имеет полное право на его наследство. Завтра в русском консульстве оформим доверенность, и все. Я тебя обманула, российский паспорт я взяла с собой. Он в сейфе в моем номере. Я согласна на небольшой процент, – Настя отчаянно тянула время, ожидая появления Натали и Коноплянова, которые, по предварительным прикидкам, должны были приехать с минуты на минуту.

– Какая ты щедрая девушка! Очень тронута твоей заботой, но мне так понравилась мама Егора. Алла Григорьевна – чудо! Пусть деньги сына достанутся ей, на шляпки, – рассмеялась Ханна. – Обо мне можешь не волноваться. По дороге в город на Неве я обязательно загляну в Лондон, в гости к твоей мамочке, и утешу бедняжку. Она недавно, к несчастью, овдовела и получила в наследство от мужа скромный фамильный особняк в пригороде Лондона и коллекцию антиквариата, которая оценивается в пару миллионов фунтов. Думаю, она не обидит единственную дочку после своей смерти.

– Какая ты мразь! – не удержалась Настя. У Ханны все-таки получилось выбить почву у нее из-под ног. – Не смей трогать мою мать! Не смей, слышишь!

– Что с тобой? Почему ты вдруг о ней забеспокоилась? Надо было раньше о матери думать, глупая дура! Если бы моя мама была жива, я бы ноги ей целовала. Хватит болтать. Спускайся вниз, пока я добрая, – с угрозой сказала Ханна. – Или я спущусь одна и выкину твоего Егора в море прямо из кельи монахов, живого. Он только парализован, но все видит, слышит и соображает. Вообрази, какая страшная смерть его ждет.

– У тебя ничего не выйдет! – в отчаянии крикнула Настя. – Сейчас сюда приедут Натали и Саша.

– Не приедут. Они сладко спят у себя в номере. Карамзину пришлось их усыпить, чтобы без препятствий выехать на встречу со мной. Никто тебя не хватится до утра. А Карамзин через пару часов подохнет. Смерть будет выглядеть очень естественно, словно у него случился сердечный приступ. Настя, у тебя нет никаких шансов, но ты мне симпатична. Поэтому я обещаю вам с Егором легкую романтическую смерть. Я отправлю вас в последнее плавание на лодке, которая через пару часов затонет. У вас будет время побыть друг с другом перед смертью. В гроте потом найдут прощальную записку, написанную моей рукой. В ней сказано, что ушла я по доброй воле и прошу в моей смерти никого не винить. Твое тело, возможно, всплывет, а Егора – нет, придется отправить его на небо с грузом. Он ведь, по предварительной версии, утонул раньше тебя на два дня. Я все предусмотрела.

Настя покосилась на тело Карамзина, из шеи у него по-прежнему торчал шприц. В свете луны было видно, что в нем осталось немного лекарства.

– Это у тебя нет шансов, Ханна, – беззаботно сказала Настя. – Весь наш разговор записан на сотовый телефон, который я спрятала…

– …в оконную нишу церкви! – радостно закончила Ханна. – Я наблюдала за тобой издалека, а потом спустилась к морю и на лодке поплыла к пещере. Телефон я заберу на обратном пути. За велосипед тоже спасибо, он мне как раз пригодится, чтобы вернуться в отель.

– Ты про какую оконную нишу говоришь? – наивно приподняла бровки Настя.

Ханна напряглась и с беспокойством покосилась на окна храма. С места, где они разговаривали, телефона видно не было.

– Ты перепрятала телефон? – спросила она. Настя с усмешкой пожала плечами. – Блефуешь? – разозлилась Ханна, но страх разоблачения сделал свое дело. Она шагнула к окну, чтобы лучше рассмотреть нишу, и на мгновение потеряла Настю из поля зрения. Этого было достаточно. Настя шагнула к Карамзину, выдернула шприц у него из шеи и выставила его перед собой, как оборонительный щит. Ханна сделала то же самое, но на ее лице мелькнуло сначала удивление, которое вдруг сменилось искренней обидой. Она стала похожа на девочку, у которой отобрали вкусную конфету.

Некоторое время они стояли и смотрели друг другу в глаза, выставив шприцы перед собой.

– Ты же не убьешь меня, правда? – ласково спросила Ханна. – Ты не сможешь!.

– Смогу, – твердо сказала Настя. – Положи шприц на землю, я тоже положу. Тебе нужна помощь, Ханна. Ты устала. Бросай шприц. И мы вместе придумаем выход. Даю тебе честное слово!