Горькая дольче вита

Настя с трудом встала на ноги, поплелась на кухню, взглянула на омлет, зажала рот и бросилась в туалет. Похоже, у нее началась анорексия, обнимая унитаз, размышляла она. Когда ее уволили и Алеша ушел, еду она в себя заталкивала силой. Вчера вообще забыла, что надо есть, с утра только два глотка кофе сделала. Вот результат – хлопнулась в обморок. Спасибо хозяйке салона, платье в порядок привела, отпарила, отутюжила. Домой они обе вернулись в шоковом состоянии. Натали напоила Настю чаем с мятой и накормила пиццей, ничего другого в холодильнике «девушки в стиле минимализма» не оказалось. Пицца была божественно вкусной, но желудок, отвыкший от еды, тут же запротестовал и избавился от ужина. Потом они учили чешские расхожие выражения и собирали чемодан. Натали собирала, а Настя со льдом на носу учила. Потом Натали прочитала ей лекцию по мейк-апу, практический сеанс пришлось отменить из-за разбитой физиономии. Потом они делали маникюр. Поспать почти не вышло. Натали разбудила ее в четыре утра.

Настя нажала на кнопку слива унитаза, включила воду и взглянула на себя в зеркало. Оттуда на нее пялился уродливый гном, похожий на Ханну только цветом волос и прической. «Вот жених-то обрадуется!» – злорадно хихикнула Настя и застонала. Смеяться было больно.

Дурнота немного отступила. Настя решила воспользоваться моментом, побрела на кухню и съела несколько кусочков омлета.

Как обещала Натали, вскоре явился загадочный доктор с литературной фамилией Карамзин – харизматичный здоровяк, серьезный, лысый и вызывающий доверие.

– Ого! – взглянув на Настю, присвистнул доктор, схватил ее за подбородок двумя пальцами и повернул лицо к свету.

– Я же говорила! – всплеснула руками Натали. – Не знаю, что делать. Я уже два килограмма косметики извела, но выглядит это все равно чудовищно. Как она полетит с такой физиономией?

– Что ты панику наводишь? Ну бывает, падают люди перед свадьбой. Не отменять же торжество из-за этого. Тем более – зарубежную поездку. У меня знакомый вообще со сломанной рукой женился, и ничего. А намедни одну даму в роддом доставили со сломанной ногой…

– Карамзин! – перебила его Натали. – А если ее через границу не пропустят?

– Пропустят, куда они денутся! Она же не преступница какая-нибудь, а девушка на выданье, – спокойно сказал Карамзин, улыбнувшись Насте. Он наконец-то отпустил ее подбородок и сел. – Так даже лучше. Попробуй докажи теперь, что она не Ханна. Не будут же они медицинскую экспертизу проводить. Впрочем, сейчас я на всякий пожарный справочку накалякаю, что перелет ей можно совершать. Мало ли, вдруг у представителей авиакомпании вопросы возникнут.

Карамзин подмигнул Насте, придвинул к себе ее тарелку, доел омлет, громыхнул на стол свой чемодан, достал бланк с печатью роддома и настрочил справку.

– Ну все. Сейчас я дам тебе болтушку. Чумовая штука, свежачок, с утра сварганил. Прилетишь, на полотенце и на морду, компрессы поделаешь в номере. Обещать на сто процентов не могу, но до завтра отек должен сойти. Так что до свадьбы заживет, – гоготнул Карамзин. – А сейчас готовим ручку. Укольчик сделаю, и можно ехать, радость моя. Не волнуйся, все будет хорошо, – пропел он, извлек из чемодана все необходимое, разложил на столе. – Аллергия на медикаменты есть?

– Вроде нет, только я уколов боюсь с детства, – предупредила Настя, покладисто протянула руку и зажмурилась.

Запахло спиртом. Укола она почти не почувствовала, только головокружение. Распахнула глаза и вопросительно уставилась на доктора.

– Сейчас пройдет, – пообещал он, – посиди чуток.

Обещание Карамзина сбылось. Головокружение прекратилось, по венам побежало приятное тепло, согрело, успокоило. Впервые ей стало хорошо с тех пор, как от нее ушел Алеша. Из сердца словно ржавый гвоздь вынули. В груди все стихло. Дядя Саша оказался прав, Карамзин был врачом высшего класса. Насте захотелось его расцеловать. Карамзин, однако, целоваться с ней не планировал, вместо этого подхватил чемодан и направился в прихожую. Настя потрусила следом.

– Я с вами не поеду, – сказала Натали. – У меня нервы сдают уже. Не могу. Боюсь, в аэропорту крыша съедет окончательно. Удачи, Ханна. Надеюсь, все пройдет хорошо. Na shledanou![1], – улыбнулась Натали, неуклюже обняла Настю и выпроводила их за дверь.

– До завтра? – удивилась Настя, когда они с Карамзиным, чемоданом и свадебным платьем протиснулись в лифт. – Натали тоже собирается на Кипр?

– Она тебе не сказала? – в свою очередь удивился Карамзин. – Мы все собираемся. Сашка, Натали и я. Завтра будем на церемонии, не пропадать же билетам и отпускным.

– А почему не летите сегодня? Вместе с нами?

– Так вышло. Мы Егору сказали, что не едем, а на самом деле собирались втихаря. Сюрприз хотели сделать. Поэтому билеты взяли на следующий день, – объяснил Карамзин. – Ханна не слишком горела желанием, чтобы мы ехали. Но на ее мнение нам, честно говоря, было наплевать. Мы хотели быть рядом с другом в самый важный день его жизни.