Горькая кровь

Клэр выглядела шокированной, но эй, Ева была права; дети Морганвилля лучше понимали это. Это может показаться жестоким и суровым, но когда дело доходит до жизни и смерти, мы знаем, на какой стороне мы должны в итоге оказаться. Продолжение преследований Пенифитера не вариант.

Ева кивнула. Она подошла к Майклу и нежно положила руку ему на плечо, а он взглянул на нее и сделал глубокий вздох.

- Он не может, - сказала Клэр. - Он не может, Шейн...

Я подошел, а она с грохотом бросила лук и стрелы, в то время как я обернул свои руки вокруг нее и повернул спиной к происходящему.

- Тише, - сказал я и кивнул Майклу через плечо. - Это будет быстро.

- Стоп.

Голос, казалось, зазвучал отовсюду вокруг нас из скрытых маленьких динамиков и из моего телефона. Он был неуклюжим и тихим и звучал уставшим, но все же был слишком знаком.

- Фрэнк, - сказал я. Последние несколько лет я так часто противился отцу, но он каждый раз придумывал что-нибудь новое, что плохо заканчивалось. Интересно, что было бы сегодня. Я сглотнул ощущение кислоты во рту и сказал: - Просто оставь нас в покое, ладно?

- Вам не нужна его кровь на ваших руках, - сказал Фрэнк. - Поверьте мне, ребята. Позвольте мне сделать это.

- Ты? Отец, не хочу показаться грубым, но внизу есть компьютер, в центре которого плавающий в банке с проводами мозг, и это ты. Там ты не сможешь справиться с Пенифитером, каким бы, как ты думаешь, крутым ты бы не был.

- Я должен сделать одну вещь, сын, - сказал он. - Я должен умереть. Я в любом случае умру; баки с питательными веществами пусты, и для меня ничего не осталось. Если вы оставите его здесь, я буду удерживать порталы закрытыми, пока не уйду. Он никуда не денется.

Я повернулся и посмотрел на Майкла и Еву, они казались такими же удивленными, как и я. И немного успокоившимися.

- Что ж, - сказала Ева. - Может быть, это лучший...

- Подумайте, о чем вы говорите, - сказал Майкл. - Потому что если я помещу это в его грудь прямо сейчас, ему конец. Если мы уйдем, что если твой отец облажается и выпустит его?

- Хуже того, - сказала Клэр, - что, если он не сможет? Ты не хочешь, чтобы смерть Пенифитера была на твоей совести, но без проблем оставишь его умирать с голоду? Каково это, Майкл? Весело? Легко?

Он отвернулся. Он знал, и я знал, что вампиры не уходят легко от голода; они жили долгое, долгое время. И страдали.

- Может, он этого заслуживает.

- Возможно, - согласился я. - Но если он и в правду чего-то заслуживает, черт возьми, то пускай это будет нож. И я не хочу, просыпаясь по ночам, с криком вспоминать о нем, или я не прав?

Пенифитер принял решение за нас, потому что он открыл глаза, зарычал и бросился вперед, выпустив когти.

И Майкл действовал совершенно рефлекторно, защищая себя и Еву. Быстро, плавно и со смертельной точностью.

Пенифитер тяжело упал на пол, серебро прожигало его кожу. Его глаза оставались открытыми. Я не знаю, был ли он все еще жив, но я надеялся, что нет; в любом случае, это не займет много времени.

Голос Фрэнка вернулся, на этот раз слабее.

- Время уходить, - сказал он. - Вы должны идти, сейчас же.

Майкл оставил нож в груди Пенифитера, взял Еву на руки и понес ее к порталу. Тот зарябил, когда они прошли через него, не замедляясь.

Остались только Клэр и я, смотрящие друг на друга.

- Эй, пап, - сказал я Фрэнку. Мой голос звучал неожиданно хриплым, и я прочистил горло. - Может, это неправда, но я думаю, что ты пытался помочь мне, когда я был в резервуаре с драугами. Они заставляли меня мечтать, пока убивали меня, только кто-то... кто-то пытался заставить меня проснуться. Это был ты?

Ничего. Тишина. Ненадолго я прислушался к далеко капающей воде.

- Ну, если это так, спасибо. Это помогло мне бороться.

Это в совершенстве характеризовало меня и моего отца. Он заставлял меня драться, хотел я этого или нет, и если это было для дела, не важно, во что я верил. Он сделал меня жестоким, сильным, научил выживать, и да, это того стоило, особенно теперь, когда у меня есть то, за что я готов бороться. Не так давно Клэр процитировала мне Хемингуэя: Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Я не думаю, что мой папа когда-нибудь читал Хемингуэя, но он бы ему понравился.

Я подождал еще пару секунд - не знаю чего - и повернулся, чтобы уйти.

И зернистая, призрачная, двумерная фигура образовалась передо мной.

Мой отец выбрал младшую версию себя, чем возраст, в котором он умер, но это был все еще он - он с хороших времен моего детства. Условно говоря. Мгновение мы смотрели друг на друга, а затем его губы задвигались. Я едва мог слышать скрипучее шипение из старого динамика сбоку машины с той стороны комнаты.

- Я знал, что этот день настанет, Шейн. Вот почему я отправил тебя сюда. Чтобы быть здесь, когда все пошло плохо.

- Вампиры, - сказал я. Это всегда было связано с ним и вампирами. Он обвинял их во всем - в вероятно случайной смерти моей сестры, в вероятном самоубийстве моей матери, в его собственном пьянстве и агрессии. И да, может быть, он прав, потому что Морганвилль всегда был токсичным местом. - Они вышли из под контроля.