Горькая новь

- Да, я отвечу. Все хорошо знают, что в связи с засухой, прокормление армии, рабочих голодающих областей, срочно требует продуктов. Наше правительство по всей стране ввело продразвёрстку. Вот и на Алтайскую губернию выслан план, правда, не малый. В уездах созданы продотряды с приданными к ним ревтрибуналами, которые за злостную не сдачу хлеба судят, особенно сурово судят кулаков. Я, как начальник продотряда, обязан добиваться выполнения развёрстки. Что вы от меня хотите? Я выполняю государственное дело, а вот вы Колесников, пошли против власти, ввергли в преступное дело мужиков. На что вы надеетесь? Народ за вами не пойдёт, ваша затея обречена на провал, через недолгое время вас всех ждёт разгром и многих неминуемая смерть. Одумайтесь, пока ещё не поздно и сдайте нам всё оружие.

- Ты Пинаев, кто по происхождению?

- Если хотите расстрелять меня, то не всё ли равно, кто, но я рабочий.

- Мы обезоруженных не расстреливаем, такие меры применялись колчаковскими властями, да применяются сейчас, большевиками, в чекистских застенках. Вы сказали, что рабочий, значит, сами не сеете и не пашете, а едите готовый мужичий хлебушко. Вы не знаете, как он растёт, и разоряете того, кто его выращивает. Такими методами вы создадите голод и в Сибири и во всей стране. Это глупые не дальновидные методы. Разве в такой форме должна проявляться смычка рабочих и крестьян. В России нет сейчас губернии, где бы не происходили, крестьянские волнения и восстания. Вот и в Алтайской, по счёту уже шестое. Вон Рогов командовал партизанским причумышьем, был избран в руководящие органы губернии. Увидел, что твориться и пошёл вместе с народом против насилия и грабежей. Год назад потопили в крови Волчихинское восстание. Мы опоздали помочь Бело - Ануйскому восстанию и их разбили, но пока не совсем.

- Для кого вы всё это говорите?

- Для вас товарищ Пинаев, для тебя и твоих неправедных судей. Вот ты, называешь нас бандой, а ведь бандой - то народ называет вас. Мы ни кого не обобрали, не ограбили, ни кого не убили. Мы все знаем, что в случае поражения нас ожидает смерть. Но с произволом мириться не будем, нас обманули, выбранная на местах власть существует только для формы. Реальной власти она не имеет сплошная демагогия, что народ сам выбирает свою власть. Всё видно всем. Народ не стерпел грабежа и восстал снова бороться за свободу за правильную Советскую власть, за свои семьи, за честь и достоинство, за мирную жизнь. Мы будем драться против попрания наших прав, против не признания наших партизанских заслуг. Мы хорошо себе представляем, что правительство соберёт из волостей чоновские отряды и пошлёт на ликвидацию нашего восстания. И снова русские будут убивать русских, уже пятый год в угоду власти проходимцев, руководителей не русских, которым не дорога судьба России. Может быть, нас и ликвидируют, тогда Пинаев веселись. Тогда оставшихся в живых, да и мертвых будут проклинать долго - долго, может пятьдесят, а может сто лет, но не вечно. Даже может быть наши сёла Тележиху, Солонешное, Большую Речку, Черновое сотрут с лица земли, сожгут и пепелище перепашут. Народ окончательно разорят, над нашими семьями будут издеваться, много слез прольют наши дети, много перенесут из - за нас они горя, не будет гладкой в жизни дорога не только нашим детям, но и внукам, правнукам. Но народ, за который мы идем на смерть, нас поймёт И может быть, большевики, стоящие у власти, содрогнутся и одумаются.

- Зря ты, Колесников, митингуешь здесь, но если ты такой заслуженный партизан, то почему не вступил в партию большевиков?

- Потому и не вступил, что в идеях с Лениным не сошёлся. Ленин много принёс народу бед и горя, а я не хочу в этом участвовать.

- У меня есть вопросы к судьям, - заговорил, сидевший рядом с Колесниковым, Буньков.

- За что вы осудили Абламского, Метлу и Краскова?

- За не сдачу в срок хлеба, как кулаков, нам было дано решение комбеда.

- А вы сами удостоверились, что у них был хлеб, и они его умышленно не сдавали. Или поверили на слово, известным всем лентяям Моргункову, Пирсову и Летайкину, которые имеют по одной кобыле, да и то запрягать их не умеют. Они не мало съели мужиков вот протоколы - то у меня.

- Решения комбеда считаем законным.