Горькая новь

В то время известным на весь уезд подрядчиком был некто Панков, проживал он в Бийске, большинство церквей по сёлам были построены его артелью. В скором времени артель Панкова, во главе с ним, прибыла в Тележиху. Там были плотники, каменщики, печники, столяры, жестянщики, пильщики и даже художник. Перед закладкой, место, где будет церковь, святили. На это торжественное мероприятие приезжал из города благочинный и около десятка священников из разных сёл. В тот день лил сильный дождь. На шестах натянули палатку, под которой для службы был возведён помост. Камень плитняк ломали у Маральего щебня, из которого сделали фундамент. Мы, дети, ежедневно играли на возводимых стенах и лесах. Строительство было закончено в 1911 году. На иконостас было привезено из города несколько икон, а другие были написаны художниками артели. В тайной вечери, вторым от Христа, был нарисован Василий Иванович Бронников. Долгое время среди верующих ходили разговоры, что художник был такой же безбожник, как и Василий Иванович. И ни один раз они вместе выпивали, так как оба были большими любителями выпить. Пышная церемония была устроена в честь поднятия колоколов. Всего на колокольне их шесть, они были разной величины, звук у них очень мелодичный. Самый большой весил двадцать пять пудов, а язык его, один пуд пять фунтов. Когда поднимали большой колокол, то порвались верёвки, многие мужики, падая поушибались, краем колокола вышибло часть бревна в стене. Когда вторично стали поднимать, то много было острот - "Эй, снохачи отойдите!" или "Надо было попа в бане вымыть..." и т.д. Но богомольные старушки, падение колокола объясняли, как дурное предзнаменование. И действительно, церковь простояла не долго. Случилась революция, безбожники пришли к власти и все православные церкви в волости разрушили.

Наконец, церковь была полностью построена. Храм шестиглавый, купола красились зелёной краской, кресты обиты нержавеющей жестью. Торжественные службы, особенно на пасху или рождество, с громовым разноголосым пением, с иллюминацией в ночное время, со всеми зажженными люстрами и подсвечниками, со сверкающим золотом и серебром одеянием, даже у неверующих вызывали смирение. Священника Моисея прислали только в 1914 году, для него обществом был перевезён и поставлен против церкви дом, который купили у Фёдора Шмакова. Община избрала церковный совет во главе с председателем Лукой Агаповичем Косинцевым, который пробыл до 1922 года. В том же четырнадцатом году приехал, с немалой оравой малолетних детишек, псаломщик Ефим Петрович Тимаков. Вскоре из Солонешного переехал на жительство семидесятилетний старик портной Александр Свиридов. В Солонешном он возглавлял церковный хор, и в Тележихе при церкви создал многочисленный хор из мужчин и женщин и юношей. Он обладал сильным басом, а дочь его, Татьяна, на редкость звучным дискантом. В хоре участвовало до двадцати пяти человек. Пение было нотным.

Для священника была отведена самая лучшая земля - почти вся грива между Третьим и Четвёртым ключами. Там ему общиной сеяли, убирали и молотили и готовое зерно засыпали в его амбар. Так же косили сено и привозили во двор. Псаломщик тоже пользовался этой землёй, но обрабатывал её сам. Какое жалование они получали и откуда - не знаю, но какие - то доли брали из церковных доходов. Кроме того, два раза в год, в пасху с иконами и крещение с крестом, обходили по дворам, и каждый должен был им что - либо подавать. Одних варёных яиц тысячи собирали, делили между собой и засаливали в кадки, перепадал добрый куш и руководителю хора. Наш поп Моисей был злой, но не пьяница. Мы ученики вместе с учителем обязаны были ходить в церковь к обедне, в праздники и по воскресениям. Два ученика Кузьма Ерутин и Семён Решетов прислуживали в алтаре. Им сшили подрясники, как у попа риза, во время службы они их надевали. Мы же, третьеклассники, по очереди читали в алтаре поминальники, за что каждому из нас давал по пятаку поп или староста. На этот пятак мы покупали по десять грошовых длинных с рясками конфет. Учеников в церковь водили строем, ставили рядами перед правым клиросом.

В марте 1917 года вернулись солдаты, которые всё время были на фронте. Они были революционно настроены. На пасху в церковь пришли Ефрем Ричков, Николай Швецов, Яков Белоногов и Никифор Карнаухов, они стояли на паперти, и когда поп запел: "За благочестивейшего, самодержавнейшего нашего государя...", то солдаты в один голос на него закричали, чтобы несмел молиться за царя, тогда батюшка запел - за христолюбивое воинство. В толпе молящихся пошел ропот, одни были недовольны, другие одобряли. По всему чувствовалось, что атмосфера была не в пользу старого мира.