Горькая пилюля

- Этот человек в инвалидной коляске. С момента аварии.

Она снова одарила меня в последний раз хмурым взглядом, а затем, засуетившись, прошагала мимо меня в свою швейную комнату.

Точно так же, как и раньше, в пять минут девятого утра, около 24 часов спустя после убийства, я уже была вне круга подозреваемых.

* * *

Я решила заглянуть в "Газетт" чтобы подтвердить то, что рассказала мне мама, хотя она редко ошибалась насчет городских сплетен. Как бы она не любила сплетничать, обычно она была права.

Когда я добралась до офиса, все было тихо и спокойно, и единственным источником света были солнечные лучи, идущие из окон.

- Макс?

Я нахмурилась. Обычно, он был первым, кто появлялся на рабочем месте.

- Макс? - на этот раз я позвала его чуть громче.

Внезапно я услышала шорох позади себя, идущий из офиса Макса. Мое сердце подпрыгнуло к горлу. В конце концов, где-то в городе Моррисвилл убийца до сих пор был на свободе. Может быть, прямо здесь в "Газетт". Это была та же самая улица, где находилась аптека.

Я шагнула в сторону звука, захватив на своем пути степлер , лежащий на рабочем столе. Не то чтобы я планировала вонзить скобы в кого-то на смерть, но я могла бы довольно неплохо запустить им в чью-нибудь голову. Степлер был старой модели, металлически-черным и тяжелым. Я остановилась у входной двери Макса и частично уже открыла ее, готовясь открыть полностью, когда она сама внезапно отворилась перед моим лицом.

Я практически закричала.

- Ренне, что ты здесь делаешь?

Нахмурившийся Макс, одетый в помятую одежду, смотрел на меня. Одеяло лежало в беспорядке на диване за его спиной. Его подбородок был серый от щетины, его глаза казались красными и опухшими, а оставшиеся на затылке волосы, встали дыбом как утиный хвост.

Я сделала несколько глубоких вдохов, затем попыталась сглотнуть и вернуть свое сердце обратно на место.

- Ищу тебя. - Я издала судорожный смешок. - Так это поэтому ты всегда здесь так рано? - Я жестом указала на диван.

Я заметила, что до него только что дошло, что он не был полностью одет. Он предпринял нерешительную попытку заправить свою рубашку, но продолжал хмуриться.

- Разве не ты ли освещаешь выставку садоводов.

Я кивнула. - Изначально, я хотела зайти сюда и спросить, что ты знаешь о Марти Хэлперне.

Он хмурился еще больше, морща лоб. Мне знаком этот взгляд. Это было выражение человека, роющего в архивах своей памяти. Макс был приезжим в Моррисвилль. Это правда. Но он знал всех жителей этого городка лучше, чем они сами.

- Мартин Хэлперн. Ветеран Второй мировой войны, женился на ЭстерХэлперн , в прошлом Йоханссон, и жил с ней в течение сорока девяти лет, до ее смерти восемь лет назад. Он заработал свои деньги, владея представительством "КАТ" за пределами Личфилда. Он также был ранен в автокатастрофе пять лет назад, страдает от паралича нижних конечностей.

Лицо Макса немного смягчилось, как только он закончил зачитывать факты. Макс жил фактами.

- А что насчет пассажиров в том несчастном случае? - настаивала я. - Я слышала, что Мэйбел Хеллеки была в автомобиле.

- Послушай, я не желаю тратить слишком много времени на этого Хеллеки, - Макс резко развернулся и направился вглубь своего офиса.

Я последовала за ним, разглядывая его.

- Ты что шутишь? Ты любитель такого рода историй. Ты всегда говоришь, что это именно те истории, из-за которых продаются газеты. Убийство, смерть, хаос, разрушения. - Я взмахнула руками, небрежно подражая Максу.

- Просто брось это, Ренне.

Макс двинулся к своему столу и начал перекладывать кипу бумаг.

- Что не так с Хэлперном? Я имею в виду, я согласна, что он не самый вероятный кандидат на роль убийцы, но у него может быть мотив. И...

- Все это. Всю эту историю, просто забудь.

Я уставилась на него.

-Что?

- Этим утром умерла Трубет Паркмюллер. Люди собирают кусочки и обрывки воспоминаний о ней для памятной статьи, и ее семья попросила, чтобы кто-то приехал к ним домой для того чтобы взять фотографии и записать истории о ней. Работай лучше над этим, вместо того чем ты занимаешься сейчас. - Он продолжал смотреть на меня.

Я прошагала к его рабочему столу и наклонилась вперед, практически нос к носу. Или так было бы, если бы он удосужился встретиться с моим взглядом.

- Ты меняет историю об убийстве на памятную статью? Ты чего-то накурился? Я имею в виду, если только Трубет Паркмюллер не была похищена инопланетянами и умерла при попытке к бегству, а ее руки все еще сжимают доказательства ее суровых испытаний, то я не вижу причины, почему ты не можешь написать обе истории.

- Я не говорил, что бросаю историю Хеллеки. Я отдаю ее Арни. - тон Макса был ледяным.

- Арни? Ты отдал ее Арни? - Я запустила свои руки в волосы. – В его понимание журналисткое расследование это выяснить таким будет особое блюдо в кафе «Руби».