Горькая правда о Елене Блаватской

Духи ее прямо назвали имя преступника, деревню и дом мужика, где он скрывался, недоумевавшему становому, который тотчас туда поскакал и там нашел его действительно и арестовал.

С ужасом и презрением к своему тогдашнему «бессмысленному, непроизвольному медиумизму» вспоминала впоследствии Елена Петровна об этом времени.

Через несколько лет она совершенно покорила своей воле эти силы, вредные свойства и нечистое происхождение которых она определяет в сочинениях своих с полной уверенностью в своей правоте, хотя может быть и ошибочно.

На следующий год Блаватская уехала в Тифлис. По дороге, именно в Задонске, у обедни, ее узнал преосвященный Исидор, бывший Экзарх Грузии, впоследствии митрополит С. Петербургский, находившийся проездом из Киева. Он знал ее еще в Тифлисе и прислал служку звать ее к себе.

Преосвященный расспрашивал ее ласково, где и как она странствовала, куда едет и пр. Заметив вскоре окружавшие ее феномены, владыка обратил на них внимание.

С большим интересом расспрашивал, задавал вопросы мысленно и, получив на них толковые ответы, был еще более изумлен… На прощание он благословил ее и напутствовал словами, которые навеки остались ей памятны и дороги как мнение, об исключительном даре, ее преосвященного Иерея православной церкви.

Он сказал: «Нет силы не от Бога! Смущаться ею вам нечего, если вы не злоупотребляете особым даром, данным вам… Мало ли неизведанных сил в природе? Всех их не дано знать человеку, но узнавать их ему не воспрещено, как не воспрещено и пользоваться ими. Он преодолеет и, со временем, может употребить их на пользу всего человечества… Бог да благословит вас на все хорошее и доброе». Е. П. Блаватская прожила на Кавказе (где протекала ее ранняя юность) еще года четыре.

Ее талантливая, подвижная натура постоянно требовала новой деятельности, новых интересов и занятий. Довольствоваться обычной, заурядной средой, бесцветным существованием большинства женщин ей было немыслимо.

Она искала целей разнообразных, как рыба ищет воды, а вольная птица – воздушной шири, без пределов и препон ее своеобразному полету.

Она всю жизнь, можно сказать, металась, разыскивая что-то, стараясь выбиться на вольный свет из уз и оков, ее стеснявших.

Всегда неудовлетворенная, она хваталась за то и другое и, вновь обманутая надеждой, бросала начатое предприятие и стремилась в погоню за новой приманкой. Эти стремления к неведомому, долго не дававшемуся ей, чему-то отвлеченному, неуловимому, ей самой непонятной вначале задаче, выполнение которой лежало на ней тяжелым и требовательным сознанием возложенного на нее долга, – прекратились лишь с появлением на ее горизонте интересов, возбужденных Теософическим учением.

Тогда она сразу остановилась, как блуждавший корабль, нашедший, наконец, верную пристань, останавливается и уверенно опускает свой якорь.

Этому делу она была верна всю жизнь. Она отдала ему здоровье, время я всю душу, в нем узнав, наконец, то дело, которому была предназначена, в котором, ей казалось, она нашла достойную всех усилий цель: распространение между людьми всех сословий и рас веры в единство духовных сил человечества, в познание теософии – древнейшей религии разума. —

«Идеалы и вера почти везде утрачены!»

«Лженаука их уничтожила», – говорила она.

– Люди нашего века требуют научного оплота, научных доказательств бессмертия духа: древняя эзотерическая наука – Оумная религия (Aum) – как называли ее наши православные отцы церкви (от санскритского корня слово Оум – Высшая Сила) – даст им их!»

Но все это пришло гораздо позже.

Всю молодость Елена Петровна бросалась из места вместо, от одного дела к другому, не находя занятия по душе.

Надо принять во внимание, что в те годы женская деятельность была явлением не столь обычным, как ныне, но она не держалась рутины и умела преодолевать препятствия.

Она была великая искусница в рукоделиях, умела прекрасно делать искусственные цветы; одно время у нее была целая мастерская и шла очень успешно.

Потом она занималась торговлей в более обширном смысле: сплавом леса, орехового наплыва за границу.

Для чего даже переселилась в Мингрелию, на берега Черного моря. Еще позже она занялась каким-то дешевым способом добывания чернил. И это у нее спорилось недурно. Она впоследствии перепродала его».

На этом я прерву речь защита и спрошу вас господа присяжные заседатель (уважаемые читатели) вы кому поверили в описаниях одних и тех же периодов жизни Е.П. Блаватской.

Обвинителю или защитнику?

Вот наш «защитник» утверждает, что Блаватская покинула Россию в 1849 г., а вынулась в 1859 году «Соскучившись по своим родным, Блаватская возвратилась в Россию ровно через десять лет, в 1859 году.»

Но факты официальной биографии говорят о другом:

В октябре и1949 г. Е.П. Блаватская направляясь в Одессу, из порта Поти на английском паруснике «Коммодор» уплыла в Керчь, а затем в Константинополь