Горькая радость

— И печь лепешки.

— Руки у меня холодные, так что масло не тает, а это очень важно, когда делаешь тесто. Потом я добавляю молоко и рублю все двумя ножами — видишь?

— А я даже воду не сумею вскипятить, — весело сообщила Китти.

— Всему научишься, когда жизнь заставит.

Джек раскатал тесто на посыпанной мукой доске, посыпал его тертым чеддером и разрезал на двухдюймовые квадратики, которые разложил на противне и отправил в духовку дровяной плиты. Через двадцать минут лепешки были готовы — они хорошо поднялись и подрумянились, а сыр растаял, образовав аппетитную корочку.

При виде дымящихся лепешек у Китти потекли слюнки. Джек поставил на стол масло и джем и вручил ей нож. Потом заварил чай и подал чашки и тарелки фирмы «Эйнсли».

— У тебя красивая посуда, — заметила Китти, намазывая лепешку маслом. — Какие воздушные! — восхитилась она с полным ртом. — Божественная еда на прекрасном фарфоре — да ты просто сокровище.

Джек с прищуром посмотрел на нее.

— Ты тоже сокровище, но твоя беда в том, что этого никто не замечает. Все думают, что ты не золото, а позолоченная безделушка.

У Китти перехватило дыхание, она чуть не поперхнулась.

— Какая проницательность! Люди считают, что я красивая хищница, хотя Эдда сделала все, чтобы я не стала такой.

В глазах Джека заискрилась улыбка.

— Ох уж эта Эдда! От нее я много чего узнал про сестричек Латимер. Особенно про тебя и твое личико. Интересно, почему люди придают такое значение внешности? Чарли Бердам хотел жену с витрины, чтобы доказать, что коротышки тоже могут позволить себе красавиц, поэтому и втюрился в тебя по уши. Ты была нужна ему, и он тебя добился. Тут все было по-честному.

— Тебе Эдда все рассказала, да? Жаль, со мной она не была столь откровенна. Возможно, тогда я бы поступила иначе.

— Она просто делилась со мной. Я человек посторонний, и мое мнение ничего не значило.

— Но, так или иначе, ты постоянно был рядом с нами, — улыбнулась Китти. — Я очень рада, что у тебя ничего не вышло с Грейс. Считай, что тебе повезло.

Джек, закинув голову, рассмеялся:

— Я и сам знаю. Но поместью нужна хозяйка, а его владельцу жена и наследники. Не успеешь оглянуться, как стукнет сорок.

— Ну, кто-нибудь обязательно подвернется, Джек.

— Всему свое время. Я знаю.

Китти обвела взглядом кухню:

— Мне здесь нравится. Настоящий дом.

— Это потому, что в душе ты фермерша, хоть и не знаешь, что это такое, — без всяких эмоций произнес он. — У таких женщин по полдюжины детишек, летом они ходят босиком, зимой в резиновых сапогах. В шкафу у них нет ни одного приличного платья, а рабочая корзинка вечно набита носками, которые надо заштопать. Могу продолжить, но, думаю, тебе достаточно.

Китти чуть не разревелась, но сумела сдержать слезы: ведь Джек говорил не о ней, а о женщинах ее типа.

— Я поняла, что ты хочешь сказать, — беспечно улыбнулась она. — Жаль, мы не прислушиваемся к зову своего сердца.

— Чем старше я становлюсь, тем больше об этом жалею, — улыбнулся он в ответ.

— Как тебе удается выживать? — спросила Китти, когда Джек стал убирать со стола. Возможно, так он дает знак, что ей пора уходить?

Но нет. Освободив стол, он развернул резное деревянное кресло в сторону Китти и лениво откинулся на спинку.

— Мне повезло. Овцы дохода почти не приносят, а вот арабские скакуны расходятся мгновенно. Сейчас ведь покупают только богачи.

Вдруг в дверях появилось какое-то большое серое животное и, подбежав к Джеку, легко вскочило к нему на колени, где ему явно не хватало места. Огромный кот! Джек чуть сменил позу, чтобы кот мог положить голову ему на грудь.

— Познакомься с Бертом. Стоит мне отодвинуть тарелку, он тут же оказывается у меня на коленях.

— Вот уж не думала, что кошки бывают такими большими, — удивилась Китти, глядя, как Джек поглаживает урчащего кота по носу.

— Он весит двадцать один фунт, — с гордостью сообщил Джек. — И присматривает за курятником, правда, Берт?

Китти осторожно протянула к коту руку.

— Привет, Берт.

Пара ярко-зеленых глаз смерила ее оценивающим взглядом. Уж этого кота никак не назовешь бессловесной тварью!

— Тебя одобрили, — усмехнулся Джек.

— Откуда ты знаешь?

— Он все еще здесь и не сдвинулся с места. Будь здесь Эдда, давно бы смотался.

— Кстати, об арабских скакунах. Ты хочешь сказать, что у принцесс из частных школ по-прежнему имеются папочки, готовые дарить им все, что они захотят? Включая лошадей для конных прогулок?

— Но ты же сама была принцессой из частной школы.

— Да, но лошадьми была одержима Эдда. Я их боялась.

— Я знаю, но можешь не переживать. На машине ездить сподручнее.

Утренний чай здорово затянулся. Они успели поговорить обо всем — об Эдде, слабоумии Мод, новой больнице. Словно два старых друга, встретившихся после десятилетней разлуки. Джек показал Китти дом и представил ее двум своим овчаркам, Альфу и Дейзи, которых он не пускал в комнаты. Ее предложение помыть посуду было решительно отвергнуто.

— Придешь опять пить чай с лепешками? — спросил он, провожая ее до машины. — Обещаю, в следующий раз от меня не будет нести лошадиным потом.

— Через неделю в это же время? Это не слишком скоро?