Горькая трава полынь. Книга вторая.

Ами обреченно брела по коридору в сторону Рубинового зала, моля Всевидящего только об одном: чтобы в том количестве приглашенных гостей, что находились на балу, ей удалось остаться незаметной для будущего супруга. После вчерашнего инцидента с женой маршала Оттона, Амирэль больше Нарварга не видела, и эта временная передышка была для неё последним днем приговоренного перед казнью: когда с мучительной обреченностью слышишь доносящиеся с улицы звуки сколачиваемой виселицы и понимаешь, что пророчит тебе звенящий в тишине стук топора. Завтра утром Верховный нунт запишет их с орком имена в Книге Небес, и прежняя Ами умрет вместе со своими наивными мечтами о счастье и любви.

Она почти смирилась, понимая, что всего лишь разделяет участь сотен тысяч таких же, как она, девушек, лишенных права выбора и свободы. Не нужно было читать так много сказок и тешить себя иллюзиями. Жизнь больше никогда не будет похожа на сказку, и надо научиться принимать её жестокие реалии сейчас, чтобы потом не было так больно.

За собственными душевными муками Ами не сразу почувствовала чьи-то чужие. Они навалились внезапно – разливаясь в воздухе горьким ядом, разъедая легкие и впиваясь в кожу острыми жалами. Амирэль замерла, схватившись рукой за стену, потому что стало больно дышать, а потом, сквозь призму набежавших на глаза слез, наконец увидела ту, чью немилосердную боль она приняла на себя.

Она сидела на полу, зябко обняв себя руками, и в голубых, как небо, глазах плескалась удушливая пустота, словно из женщины вынули душу. Безудержная и яркая, как огонь, герцогиня Оттон сегодня не пылала, а еле тлела – осыпаясь пеплом на холодные плиты дворца, безучастного к её невыносимым страданиям. Ни секунды не медля, Амирэль совершила то же самое, что вчера для неё сделала жена маршала – бросилась ей на помощь.

- Посмотрите на меня, - Ами обхватила ладонями заплаканное лицо герцогини и мягко влезла в сознание женщины, пытаясь убрать оттуда мучившие её образы.

Если бы Ами знала, что там увидит, то, наверное, ни за что не посмела бы, пусть даже невольно, заглядывать в чужую жизнь. Собственные беды по сравнению с тем, что пришлось пережить Оливии дель Орэн, показались Амирэль бурей, поднятой в стакане воды. Никогда еще Ами не приходилось врачевать такие глубокие душевные раны, да и опыта у неё особого не было, только знание теории и искреннее желание помочь. Может быть, именно это желание и совершило невозможное, потому что через минуту герцогиня поднялась с пола, спокойно вытерла слезы, а затем медленно повернула голову.

Музыка и шум, вырвавшиеся из открывшихся дверей зала, заставили на мгновение задержать дыхание шейну Оливию, и Амирэль почувствовала, как неровно стало биться сердце герцогини, пропуская удар за ударом. Проследив взглядом в том направлении, куда смотрела женщина, Ами и сама перестала дышать.

Свет в зале погас, и казалось, что мрак и тьма отступают, рассеиваются перед идущим навстречу герцогине мужчиной. Он бы похож на солнце – яркое и теплое, в лучах которого хотелось согреться и забыться. На величественно прекрасном лице блуждала мягкая завораживающая улыбка, и тонкие лучики морщинок, появившиеся в уголках пронзительно-синих глаз, не просто его не портили, а делали похожим на доброго духа, спустившегося с небес на землю. Длинные светлые волосы серебряными нитями рассыпались по широкой груди и плечам мужчины, окутывая его каким-то призрачным флером тайны, и Амирэль вдруг подумала, что никогда в жизни еще не видела столь прекрасное и гармоничное творение Всевидящего: можно было бесконечно любоваться идеальными пропорциями лица, царственной осанкой и статной фигурой мужчины.

Несомненно, перед Амирэль был эльф, и не просто эльф… В Арум-Рисире только и разговоров было о светлом Владыке Айвендрилла, впервые с момента подписания Аиремского протокола прибывшем в Аххад. Сейчас Ами могла убедиться, что слухи о красоте Элладриилла Ноэринна были вовсе не преувеличением. Скорее наоборот - они не могли передать и сотой доли тех ощущений, которые вызывал эльф одним только своим появлением.

- Ты исцеляющая? - вонзилась она в Амирэль пронизывающим до дрожи взглядом.

- Тс-с, - Амирэль испуганно оглянулась, опасаясь того, что в Арум-Рисире даже у стен были уши. – Никто не должен знать.

- Почему? – герцогиня на секунду нахмурилась, а потом, видимо, вспомнив, тут же сама себе и ответила: – Ах да, исцеляющие - собственность Магрида, как же я могла забыть. Не бойся, я никому не скажу.

Обрывки мыслей хаотично носились в голове девушки, а кулон жег руку и тело, словно вдруг превратился в расплавленный кусок металла.

… - У тебя есть время подумать до полуночи…Эльфы сегодня покидают Аххад, - в памяти Ами всплыли слова жены маршала, и вдруг стало невыносимо страшно - страшно, что светлый Владыка сейчас уедет и она больше никогда его не увидит. Никогда!