Горькая трава полынь (серия Месть: книга третья)

Лицо Магрида передернулось, глаза затопило алым цветом, и черная сетка вен поползла от висков ко лбу нелюдя, неузнаваемо меняя его облик.

— Нет, — голос царя внезапно охрип и теперь скрипел, как несмазанное колесо. — Наверное, я страдал бы еще больше… Прости…

Это был первый и единственный раз, когда Магрид Великий просил у Нэсса прощения. Больше в присутствии венценосца никто не смел отпускать шутки насчет мужской несостоятельности Нэсса. Впрочем, генерала все эти насмешки больше совершенно не трогали, потому что дочки стали его единственной отрадой и смыслом жизни, лучиком света и самой большой любовью.

ГЛАВА 1

Когда я, стуча зубами от холода, вывалился из душа, Дьюпа в каюте уже не было. Смылся он абсолютно стерильно. Ни ЦУ, ни полслова на настенной экранке.

  Вообще-то Дьюп часто срывается с места в карьер, иногда даже до подъёма, но раньше хотя бы записки оставлял. Учитывая незыблемость его привычек, такое исчезновение выглядело, по меньшей мере, странным.

   Я выжал полотенцем волосы и рухнул на зачехлённую кровать. Ледяной душ время от времени практиковал напарник, и я тоже решил над собой поиздеваться. До '+4 по Дьюпу', конечно, не дошёл, но всё равно ощущение оказалось мерзостным. Зато, хотя бы ненадолго, обманывало боль в мышцах.

  Умом я понимал, что просто не готов ещё к боевым дежурствам. Не успел налетать положенное, даже как пилот второго состава. Но признаваться в этом Дьюпу, навигатору или медику я не собирался. А дежурства, как назло, уже две недели шли по полной выкладке.

  В обычном режиме мы сидим в огневом кармане 180 минут по скользящему графику. А 'условные боевые' - это шесть часов с полной навигационной нагрузкой. Дьюпу - где три, там и шесть. А у меня звенит в голове, и болит даже там, где вообще болеть не может: пятки, пальцы - словно я куст живянки, который за ночь объели зому. Кусту - что, он уже к полудню ощетинится молодыми побегами. Ещё бы нейронные связи вот так же разрастались у меня в мозгах.

  Наш 'Аист' - линейный крейсер Армады, сфероид около четырёх километров в диаметре. Под его толстой шкурой из далтита и силовых щитов перекатываются отсеки и бугрятся огневые карманы. В нём восемь ангаров только для серьёзных боевых машин - шлюпок, шаттлов, двоек. У него сотни сердец - аннигиляционных, термоядерных, термоэмболических. Но главное сердце - спираль Проката.

  По сути, Прокат и есть корабль. Представь катушку с намоткой из проволоки, насаженную на реакторную трубку? Её сердечник - это Первая палуба, витки проволоки - спираль Проката. А уже за спираль цепляются отсеки Второй и Третьей палуб. Жилые - только Первая и Вторая - этакое Внутреннее и Внешнее Кольцо в миниатюре. И тоже не очень-то пересекаются. На Первой палубе ты не встретишь техника, болтающегося без дела. Его жёлтая форма - сигнал, что он там лишний.

  Всё, что на 'Аисте' твёрдого и устойчивого - отлито из самовосстанавливающегося далтита. Это такая белёсо-сиреневая масса. Она сверхплотная, по виду напоминает камень, однако немного пружинит, а в местах, где недавно были повреждения, какое-то время сохраняются 'молодые' зелёные пятна. Далтит заращивает разрывы, словно живой. И это его свойство не всегда безопасно, потому далтитовые корабли в Армаде редкость.

  В полёте на досветовых скоростях 'Аист' вытягивается километров на шесть-восемь, пародируя сосиску или крыло. В прыжке допустима только сфера с соответствующей компоновкой внутри, иначе, при смещении мерности в зоне Метью, корабль потеряет часть начинки. А начинка - это мы.

  Линейные крейсеры Армады создавались для захвата или уничтожения звёздных систем, ударов по планетам. Это по-настоящему страшное оружие. В Академии нам показывали голо времён хаттской войны, когда линейный, уже практически выведенный из строя, нанёс поражение противнику, аннигилировав реактор. Уничтожить вражеский блокфорт ему не удалось, слишком несопоставимы размеры, но зрелище было - словно комета спутник попахала. Теперь не принято идти на такие жертвы. Кто отвечать будет?

  Вот за корабль у нас отвечают кэп с главтехом. А я, как стрелок, обязан направлять на противника боевую мощь двойки (она же ОАОК - огневая аннигиляционная автономная капсула). И противник, по мнению командования, пока переводиться не спешит. Только... сейчас он у нас невидимый. По крайней мере, так и не объявился к исходу второй недели мандража и дежурств на вынос мозга.

  Мы висим на Северных границах зоны коротации рукава Ориона. Севернее некуда. Здесь почти нет населенных земель, сплошь рудодобывающие комплексы или болванки сразу после терроформирования.