Горькая услада

Монти слишком волновался, чтобы рассердиться на Клегга. Он стоял, весь дрожа от страха, и облегченно вздохнул только тогда, когда в дверях, под руку с Динвером, показалась Сильвия.

Их повенчали; узел, который должен был связывать молодых всю жизнь, был крепко затянут. Монти успокоился. Он радостно вздохнул и повел Сильвию из церкви под звуки свадебных колоколов, которые всегда сулят так много счастья одним и много горя другим.

Монти был на верху блаженства. Завтрак, устроенный в Беркли, был настоящей коллекцией изысканнейших блюд; было очень много смеха, шума, тостов.

Потом Сильвия вернулась домой, чтобы переодеться, и некоторое время спустя Монти увез ее из Лондона в своем «Роллсе».

В Игэме, на вершине холма, он предложил Сильвии управлять автомобилем.

Она взяла в руки колесо, и в это мгновение волна воспоминаний захлестнула ее: ведь в первый раз она пробовала править автомобилем под руководством Родди.

— Осторожнее, осторожнее! — крикнул Монти и, резко схватив руль, повернул его влево. — Что с тобой, деточка? Ведь чуть не случилась катастрофа. Ты ведь не хочешь погубить меня в день нашей свадьбы?

Отель в Эмсбери был очень живописен — огромное здание, внутри которого очень уютно и прохладно. Сарра уже ждала Сильвию в приготовленной для нее комнате. Она накинула на нее пеньюар, когда в комнату вошел Монти, неся на подносе коктейли.

— Ты должна сегодня выпить, деточка, — нежно настаивал он. — Хотя бы только немножечко. Клянусь, тебе понравится, выпей, милая. Вот так. Ну что, не так плохо, не правда ли?

— Он… колется… — сказала Сильвия, сморщившись.

Монти покатился со смеху; его восхищало все, что делала или говорила Сильвия.

Они уселись рядом на большом диване, следя за Саррой, которая распаковывала вещи.

Большие широко открытые окна выходили в сад, в котором на фоне лавровых деревьев ярко выделялись цветущие герани и лилии.

— Завтра мы поедем в Уэллс и Глэдстон-Берри, — с довольным видом сказал Монти и зевнул. — Там совсем недалеко до поместья Стеффилда. У него огромный замок, там очень красиво, — тебе, конечно, понравится, детка. Настоящая фамилия Стеффилда — Стенбери. Он получил титул за постройку какого-то госпиталя. Его жена прямо помешалась на желании называться «миледи». Как хорошо, что ты не такая, как она. — Он с гордостью посмотрел на нее. — Впрочем, зачем тебе титул, когда ты и без него — настоящая леди. Кстати, раз мы заговорили о титулах: угадай, кого я видал только что в салоне? Представь себе, того малого, с которым ты встречалась на Ривьере, — его зовут Родней, кажется, — так вот, он получил титул лорда Рентона, так как его брат недавно умер. Я не разговаривал с ним, но мне сказали, что он остановился в этом отеле. Не правда ли, странная встреча?

— Очень, — ответила Сильвия, едва дыша. Она была потрясена до глубины души и едва сознавала, что произносили ее уста.

Внезапно она поднялась и нетвердым шагом подошла к столику, на котором стоял поднос с коктейлями.

Она подняла свой бокал и залпом выпила его.

Монти пришел в восторг.

— Вот это я понимаю! Молодец! — воскликнул он.

— Так ему и нужно. Мне начинает нравиться это… — пролепетала Сильвия, подходя к кровати. — Но только оно ударило мне в голову, и мне захотелось спать. Монти, вы ничего не имеете против, если я подремлю немного?

— Конечно, ничего, — ответил Монти, вставая. — Ты поспи, деточка, а я сойду вниз и вернусь только тогда, когда нужно будет одеваться к обеду.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Сильвия не открыла глаз; они были полны слез, которые жгли и терзали ее.

Сарра еще раньше вышла из комнаты; когда дверь захлопнулась за Монти, Сильвия села на кровати. Горячие слезы ручьем катились по ее лицу, она вся похолодела и дрожала от рыдания.

Родди здесь. Она увидит его. Это не может быть правдой. Неужели судьба и на этот раз оказалась такой безжалостной к ней, что Родди оказался на ее пути как раз во время ее медового месяца с Монти?

— Я не вынесу этого, — шептала она. — Я не могу.

За окном благоухал цветущий сад, в голубовато-лиловой дали мирно зеленели холмы; тихий летний вечер окутал землю мягким спокойствием и тишиной; лишь для нее одной нигде не было места, лишь она одна обречена на страдания. Брак с Монти был для нее единственным исходом. Он казался ей вполне приемлемым, потому что она потеряла Роднея навсегда: она не думала, что встретит его, и так скоро… Она клялась себе не вспоминать о Роднее и постараться быть хорошей женой Монти… Но теперь Родди здесь, так близко от нее, ей придется встретиться с ним, говорить… В дверь постучали, и Монти заглянул в комнату.

— Пора одеваться, дорогая, скоро восемь!

— Я сейчас позвоню Сарре, — ответила Сильвия.

Неужели прошел целый час? Она не заметила, как он промелькнул, и не успела прийти к какому-нибудь решению.

В комнату вошла Сарра, приветливая и сдержанная, как всегда. Она накинула на плечи Сильвии платье, которое казалось сотканным из розовых лепестков, надела ей розовые с серебром туфли, жемчуг и надушила носовой платок.

— Готово! — сказала она, улыбаясь Сильвии в зеркало, гордясь и любуясь ее красотой.