Горькая звезда

Подполковник отдал короткое распоряжение в переговорное устройство. На прикроватной тумбочке ожил мобильник. Президент приложил к уху его корпус из золота.

— Что там, Юра?

— Ночью проводили испытания четвертого реактора, Виктор Андреевич. Что-то там у них не сложилось, реактор загорелся.

— Что там сейчас?

— Тушат.

— А мне ты чего посреди ночи звонишь?

— От Чернобыльской АЭС до вашей резиденции по прямой меньше восьмидесяти километров. А там, судя по всему, серьезная утечка радиоактивного топлива. Дозиметры зашкалили. Есть опасность…

Лицо президента перекосила гримаса непритворного испуга.

— Так что же ты сразу не сказал! — президента словно пружиной подбросило вверх. Он швырнул телефон на кровать и, уже не интересуясь дальнейшим, метнулся к дверям. — Охрана!

— Какие будут распоряжения? — спросил начальник охраны.

— Какие тут распоряжения? Буди срочно жену, детей. Самолет в Гостомеле готовьте к вылету. Машину и сопровождение к дому, сейчас же…

— Куда запрашивать трассу?

«Во Франкфурт», — чуть не брякнул президент, но одумался и сказал:

— На Львов. Нет, лучше в Ужгород.

Другого места, находящегося на самом западе Украины, он не припомнил.

— А какие будут распоряжения по аварии?

— Вначале выберемся отсюда, — взвизгнул президент, — а там уже будем решать!

Не успели часы в холле сдвинуть минутную стрелку на пять делений, как из ворот резиденции под аккомпанемент сирен и мельтешение мигалок вынесся президентский кортеж.

Начальник охраны разыскал на складе положенный по штату дозиметр, прочитал инструкцию и нажал нужные кнопки. Не дожидаясь десяти секунд, требующихся для измерения, прибор замигал красной лампочкой и зашелся в истошном писке.

* * *

В салоне президентского «Ан-74» шум двигателей был слышен не сильнее, чем гудение кондиционера. Президент Украины возвратился из туалета, который за время полета он посещал уже пятый или шестой раз. Закрыл за собой дверь, привычно ощущая прохладу тяжелой позолоченной ручки. Когда изготавливали внутреннюю отделку салона, президент хотел, чтобы все металлические части были сделаны из серебра, но Катерина настояла на восемнадцатикаратном золоте. Он с тревогой подумал об оставленной в Киеве коллекции антиквариата. Показушные прялки и глечики — чепуха, черт с ними, а вот трипольских статуэток, золотых изделий из скифских курганов и дворянских драгоценностей, годами накапливавшихся в недоступной для посторонних комнате, было откровенно жаль.

Телефонный аппарат на журнальном столике засветился кнопками и выдал негромкую мелодичную трель. Левые «американские» часы на панели из красного дерева показывали двадцать минут одиннадцатого — значит, в Вашингтоне еще не ложились. Он взял трубку. Ему ответил не офицер связи, а один из трех абонентов, которые могли быть соединены напрямую.

Спокойный голос с галицийским, немного американизированным акцентом принадлежал хорошо знакомому человеку.

— Виктор, вы сейчас где?

— Еще в самолете. Минут через двадцать буду в Ужгороде.

— Вы еще не отдавали никаких распоряжений?

— Нет.

— It’s okay…

— Скажите, президент Соединенных Штатов уже знает о произошедшем?

— Конечно, Виктор. Ему доложили об этом вне регламента, после приема бейсбольной команды, третьим пунктом в списке неотложных новостей, сразу же после того, как ваши слова подтвердились. Системы космического наблюдения зарегистрировали тепловую вспышку на реакторе и радиоактивный выброс.

— Уже приняты какие-то решения?

— Через полчаса начнется брифинг в нашем ситуативном центре. По моим оценкам, мы сможем выдать первые рекомендации примерно через четыре часа.

— И что я должен делать в это время?

— Ничего. Пока что позаботьтесь о собственной безопасности и, ради бога, не предпринимайте по возможности никаких радикальных мер.

Президент Украины положил трубку и долго сидел, не отрывая взгляда от секундной стрелки, продолжая наблюдать за часами, показывавшими время в Америке. Из раздумий его вывел бортовой селектор.

— Звонят из Минчаэс, господин президент. Просят разрешения объявить повышенную готовность.

— Пусть ждут указаний.

— Но их дежурный настаивает…

— Передай, что, если он еще хоть звук издаст, отдам под суд за панику.

— Еще на связи глава администрации.

— Пусть срочно вылетает в Ужгород вместе с управделами.

— Ждут ответа министры внутренних дел и обороны, а также спикер Верховной рады…

Президент обхватил голову руками и вжался в кресло, словно испуганный ребенок.