Горькая звезда

Эффектное зрелище гибели вертолета с людьми, транслированное в режиме реал-тайм, нисколько не остудило пыл желающих выбраться из обреченного (это зловещее слово звучало в разговорах все чаще и чаще) города. Если верить тому, что говорил телеведущий, то даже несмотря на аварию, стоимость одного места в «частном воздушном такси» быстро поднялась до ста тысяч долларов. У Сергея, старшего менеджера большого гипермаркета, и его жены, замначальника кредитного управления банка, таких денег не было и в помине, так что единственным шансом вырваться из города оставалась лишь недавно купленная автомашина, приобретение которой проделало в семейном бюджете солидную брешь.

Не прошло и получаса, как движение по трассе окончательно застопорилось. Сын проснулся и стал проситься в туалет. Жена вывела его наружу и запетляла к обочине меж капотов. Сергей включил радио и услышал:

— Товарищ полковник, как заместитель начальника городской ДПС, расскажите, пожалуйста, нашим слушателям, что происходит сейчас на дорогах.

— Все выезды из Киева на протяжении нескольких десятков километров превратились в сплошные тянучки. Бензин на автозаправках почти закончился, цены на него растут с космической скоростью, однако попавшие в ловушку автомобилисты на последние деньги заполняют баки и все подручные емкости. Тем не менее число брошенных прямо на дорогах машин растет, и заторы становятся совершенно непроходимыми.

— Что вы рекомендуете тем, кто сейчас застрял на дороге?

— К сожалению, стояние в пробках бессмысленно. Если у вас закончился бензин, лучше всего оставить машину на обочине и попытаться добраться пешком до ближайшей железнодорожной станции.

Когда жена и сын вернулись к машине, Сергей рылся в багажнике, собирая вещи, которые нужно было забрать с собой. Беседу с полковником слушал не он один — вскоре по обочинам дороги вдоль омертвевшего автомобильного стада медленно брела бесконечная человеческая толпа.

Щербицкий вспомнил, где он видел подобное раньше. В сорок первом, когда он, только что призванный в армию инженер-механик, получив лейтенантские погоны, ехал из Днепропетровска к месту назначения на Закавказский фронт, ему навстречу такой же унылой вереницей двигался на восток поток беженцев. Сходство было полным — точно так же плакали дети, точно такое же отчаяние лежало на осунувшихся лицах женщин, точно так же валялся по обочинам брошенный скарб. Разве что меньше в сорок первом было среди беженцев мужчин — почти все они ушли на фронт, — и над головами бредущих на восток людей висели воющие самолеты с крестами на крыльях, щедро рассыпавшие свинцовую смерть.

«Почему, — с отчаянием подумал первый секретарь, — из века в век рушатся на голову моего народа страшные бедствия, преодолевать которые приходится с крайним напряжением сил, неся при этом неисчислимые жертвы? За что? Беда приходила с востока с полчищами конных кочевников, беду приносили с юга ятаганы турецких янычар, беда приползала с запада на броне фашистских танков. А теперь беда летит с севера — летит по небу, по такому синему и такому чистому…»

* * *

Для Моисея Фишмана, редактора газеты «Новая правда Украины», как и для сотен тысяч других киевлян, которые в извечной надежде наших людей на чудо до сих пор не решались покинуть обреченный город, каплей, переполнившей чашу страха и терпения, стал злополучный репортаж о гибели вертолета.

Ночь, когда произошла авария, Фишман провел в редакции — по графику он был выпускающим. Вернулся домой под утро, проспал почти до обеда и узнал о произошедшем только вечером из обращения президента, после которого в эфир, словно из прорвавшейся плотины, обрушились потоки противоречивой информации. Фишман сразу же припомнил далекий семьдесят шестой год, когда Киев тряхнуло пятибалльным отголоском румынского землетрясения, и решил не делать резких движений. В ту памятную ночь он, еще мальчишка, вместе со встревоженными родителями, спустившись на улицу, застал там народное гулянье. Киевляне, перешучиваясь и стесняясь выказывать друг другу испуг, побродив с полчаса по улицам, возвращались домой. И очень хотелось верить, что и сейчас все будет точно так же.

Нагнетание страха с несуществующими гриппозными эпидемиями, наводнениями и взрывами на артиллерийских складах, после прихода новой «демократической» власти, прочно вошло в дежурный арсенал украинских политтехнологов, поэтому многие неглупые и практические люди, к числу которых причислял себя и Фишман, плюнули на ставшие уже привычными телеужастики и продолжали жить прежней жизнью. Однако делать это с каждым часом становилось все труднее.