Горькие плоды смерти

– Что вы хотите услышать про Кембридж? – задала встречный вопрос Каролина. Она расположилась на диванчике рядом с камином, и Маккеррон сел рядом с нею. Женщина взяла его за руку и сцепила с ним пальцы.

– Что вы там делали и почему были с Клэр Эббот. Давайте начнем с этого, – сказала сержант.

– Я надеялась услышать от вас, зачем вы приехали сюда, – возразила хозяйка дома.

– Такова процедура, – ответила Барбара, махнув рукой. – Нужно расставить все точки над «i».

Каролина даже не улыбнулась.

– Как умерла Клэр? – переспросила она. – Я сама узнала об этом из газет. Там писали, что ее сердце…

– Приступ, вызванный сердечной аритмией, – сказала ее гостья. – Но затем было повторное вскрытие, и выяснилось кое-что новенькое. Да-да, аритмия и приступ. Все так. Но они… как бы это точнее сказать… имели свою причину?

– Что это значит? – неожиданно вступил в разговор Алистер.

Барбара оставила его вопрос без внимания, зато повторила свой собственный, спросив про Кембридж и про то, что миссис Голдейкер там делала.

Каролина коротко поведала ей о дебатах и автограф-сессии, а также о радиопередаче и лекции, назначенных на следующий день. В своем рассказе она упомянула некий редакторский комментарий о склонности Клэр Эббот унижать людей на публичных форумах, добавив от себя, что именно так Клэр поступила с женщиной-священником, с которой у нее состоялись дебаты.

Стоило ей войти в раж, как ее уже было невозможно остановить, добавила Каролина. Ей давали советы – мол, малые дозы сарказма только облегчат прием лекарства, а вот крупные принесут только вред, – но Эббот никого не слушала и всегда поступала по-своему.

– А какое место в ее жизни занимали вы? – спросила Хейверс. – Были ее ломовой лошадкой? Тянули за нее весь воз?

Алистер счел нужным вмешаться в разговор.

– Скорее, ее глазами, – заявил он. – Клэр не смогла бы отличить день от ночи, не будь рядом Каролины, которая включала для нее лампу.

– Успокойся, дорогой, – сказала Каролина и поведала Барбаре, что с Клэр они познакомились на заседании Женской лиги, здесь, в Шафтсбери, вскоре после того, как та перебралась сюда. Они разговорились, и выяснилось, что писательнице нужна уборщица. Каролина уцепилась за эту работу. Клэр ей понравилась, и она подумала, что уборка в ее доме наверняка поможет ей найти более достойное применение ее талантам. Так и было. К уборке вскоре добавилась готовка и еженедельный поход в магазин за покупками. В этот момент Голдейкер предложила Клэр стать ее домоправительницей. Увы, ведение домашнего хозяйства было далеко не самой сильной стороной писательницы, объяснила Каролина.

– Она так и не научилась этому, когда купила себе дом, поэтому я занималась кухней, кладовой, посудой, бельем… и так далее, – рассказывала женщина. – Потом Клэр спросила, не могу ли я делать то же самое в ее рабочем кабинете. Я согласилась. Мы неплохо ладили, и она стала просить меня подольше задерживаться у нее. Со временем я взяла на себя еще больше обязанностей. Я была счастлива делать все это, хотя временами она была довольно капризной.

– Я слышала, она проявила свой характер в Кембридже, – произнесла Барбара.

Каролина слегка растерянно наклонила голову набок.

– Что вы хотите этим сказать?

– В тот вечер, когда она умерла, между вами произошла ссора. Какова была ее причина?

Голдейкер поерзала на диванчике и выпустила руку мужа.

– Кто вам это сказал? – спросила она. – Рори, да? Вы наверняка в курсе, что она не слишком меня жалует. Всегда меня недолюбливала. Она требовала от Клэр меня уволить. Думает, что я этого не знаю, но я знаю очень многое, о чем она даже не догадывается. Мы с Клэр не ссорились.

– Вас слышал служащий отеля, – сообщил Нката и сделал глоток чая. Его слова прозвучали довольно небрежно – просто констатация факта.

– Если не ошибаюсь, он забирал из вашей комнаты столик на колесиках с тарелками и чашками и слышал ваш разговор, – добавила Хейверс.

– Правда? Вообще-то, я не помню… – ответила Каролина и задумчиво нахмурилась. У нее были нарисованные брови, но нарисованные весьма искусно. Немного подумав, она добавила: – По-моему, это было связано с моим жалованьем. Мы с ней тогда поругались. При всех ее деньгах, Клэр расставалась с ними весьма неохотно. Я объясняю это условиями, в которых она выросла. На овцеводческой ферме, на Шетландских островах. Поэтому, когда дело доходило до оплаты моей работы… – Она пожала плечами. – Даже в своем завещании, хотя я и проработала на нее два года… Впрочем, это как вода под мостом, дело прошлое. Я, конечно, обиделась, но что поделаешь. Тут я была бессильна.

– Интересно, – произнес Уинстон Нката и, пролистав страницы, зачитал слова, которые им передал Линли после допросов прислуги отеля в Кембридже. – «Между нами все кончено». Затем: «Поскольку я кое-что про тебя знаю, между нами никогда ничего не будет кончено». Не очень похоже на ссору по поводу денег.

– Не помню, чтобы я говорила такое. Или чтобы Клэр говорила подобное. Ни у нее, ни у меня не было для этого причин, – заявила Голдейкер.

– Вы знали об условиях ее завещания? – спросила Барбара.