Горькие шанежки

— Только ты рот пока не разевай, — посоветовал Петька сестре. — Мы ж не можем вытягивать воду, как деревья… Эх, вот бы трубу такую, чтоб вроде корня была! Воткнул ее где хочешь — и пей. Ни корове, ни домой тогда не надо было бы воду таскать. Не житуха — лафа!

Над ребятами плавилось голубое небо с редкими комочками белоснежных облаков. Зинка пощурилась на них и повернулась к Амосу, которому верила больше, чем Петьке:

— А вот чего там есть, за потемишними аж облаками? Боженька, — да, Амос?

— Там атмосфера, — объяснил тот. — А еще выше — стратосфера.

— А это кто? — попробовала уточнить Зинка.

— Балда — вот кто! — прекращая научные объяснения, отрубил Амос. — Ничего там нет.

— Зинка, а во-он на том облаке черт сидит, видишь? — сказал Петька, тыкая в небо рукой.

Зинка, надув губы, буркнула:

— Сам ты черт… Да еще рыжий!

— Поговори мне! — отозвался Петька, которому просто не хотелось подниматься, чтобы отвесить сестре оплеуху.

Легкое колебание воздуха и тихий трепет крыльев остановили начинавшуюся перебранку и ребята увидели дикого голубя, севшего на мокрое пятно в овраге. Он не заметил людей и чувствовал себя в безопасности. Посидев неподвижно и настороженно, голубь несколько раз качнул головкой, переступая розоватыми лапками, прошелся по влажному пятну, разглядывая его и опуская клюв к камешкам.

— Петушок-то, петушок! — зашептал Петька и глаза его загорелись охотничьим азартом.

Таких голубей Варначата добывали на линии, подстреливая их из допотопной, петровских времен одностволки. Промышлять их первым начал Амос, где-то вычитавший, что голубь, как перепелка или бекас, — самая настоящая барская еда. А теперь, по военному времени, она была еще лучше барской. Пища сама просилась в котел, и Петька поторопил брата:

— Рогатку давай, рогатку!

Амос молча оттолкнул Петькину руку, зажав кожанку с камнем, начал медленно поднимать рогатулину, чтобы выделить птицу получше. Младшие затихли, ожидая, что вот сейчас натянутся две красные полоски резины, хлопнет отпущенная кожанка и камень с силой ударит по цели. И на ужин будет борщ, хотя из крапивы, но с мясом.

— Ну чего ты? — дернулся Петька. — Улетит же… Бей!

Но Амос вдруг опустил руку.

— Не улетит… Видишь — он пить хочет…

— Я тоже хочу, — шепнула Зинка, но ее никто не услышал.

В шесть глаз, но уже с другим интересом ребятишки наблюдали за птицей. Теперь они увидели, что голубь ходит как-то странно, с опущенными кончиками крыльев, и перья его не поблескивают как обычно. Клюв птицы раскрыт и, переступая лапками, она вроде сердится, не понимая, куда подевалась вода.

— Давайте ему водички нальем! — опять шепнула Зинка, забывшая, что сама просила пить.

— Это ж не курица! — возразил Петька. — Как ты будешь его поить? Может, домой за блюдечком сбегаешь?

— В песочек нальем…

Петька только головой покачал, каждой своей конопатиной выражая насмешку над такой глупостью. Но Амос тихонько сказал:

— А напоить его можно…

Сунув рогатку в карман, он потянулся к белому узелку и вытащил стеклянную банку с картофельными драниками, которые они несли отцу. Высыпав драники в платок, он тут же завязал его на два узла, оберегая себя и других от искушения отщипнуть по кусочку.

— Там, где мокрее, где сам родничок, выроем ямку, — объяснил он Петьке. Зинка в расчет не шла, как всегда при решении дел. — В ямку поставим банку. Вода будет в нее наливаться и уже не высохнет. Понял?

— Точно! — подхватился Петька, вспугнув голубя. — Я так у озера делал. Там сверху песок совсем сухой, а копнешь — сыро, копнешь еще глубже — и глядишь, вода собирается…

— Про то тебе и толкую…

Ребятишки спустились на дно овражка. Разгребая камешки и песок, стали искать самое влажное место. Теперь они вышли из тени, и солнце жгло их немилосердно. Но, не замечая палящего жара, склонив рыжие головы, Варначата торопились сделать доброе дело.

— Вот тут родник, — решительно проговорил Амос.

Петька с Зинкой посмотрели в его ямку, потом в свои и согласно закивали: в Амосовой ямке было сырее. Амос зачерпнул камешков и насыпал их в банку.

— Так она скорее наполнится, — пояснил он.

Сунув банку в песок, Амос аккуратно подогнал ее горловину к краям ямки, по которым уже сочилась прохладная влага.

— Порядок! — закончив работу, сказал он, довольный.

— Пор-рядок!. — заорал Петька, бросая вверх свою бескозырку. — Пусть прилетают!

Зинка посчитала момент удобным, чтобы напомнить о себе.

— А давайте ливнем в банку воды из бидона, — предложила она, вытирая с курносинки пот. — И я немного пивну… Ну, чуть-чуточку, а, Амос?

— У-у, помощница…

Шагнув наверх, Амос выхватил из тени бидон и, открыв крышку, дал сестре напиться. Потом осторожно наполнил банку.

— Вода воду потянет, — проговорил он, усмехаясь.

Опять схоронившись в кустах, ребятишки затихли, желая скорее увидеть результат своего труда. Сидели молча, затаив дыхание. Только Петька, глянув на солнце, заметил:

— Батька с косьем встречать будет. Опять скажет, что нас за смертью хорошо посылать…

— Не гунди, — буркнул Амос. — Смотри вон!