Горький (2-е изд)

Может быть, с воспоминаниями о Ленине связана и работа над романом «Дело Артамоновых». Алексей Максимович вплотную занялся им после смерти Ленина, весной 1924 года, поселившись в Сорренто.

Когда он в 1910 году рассказал Ленину сюжет романа, историю одной семьи, родоначальником которой является крестьянин, отпущенный на волю помещиком, Ленин очень внимательно слушал, выспрашивал, потом сказал:

«Не вижу: чем Вы ее кончите? Конца-то действительность не дает. Нет, это надо писать после революции…»^{122}

Горький принимался за роман до революции. В «Летописи» 1916 года была объявлена повесть «Атамановы». Но «конца», о котором говорил Ленин, не было.

Только после революции Горький осуществил завет Ленина и свой творческий замысел. Перемена названия красноречиво говорит об изменениях в повести.

Своему старому другу А. Е. Богдановичу он писал 4 августа 1925 года:

«Написал повесть «Дело Артамоновых», скоро пришлю Вам. Большая»^{123}.

Повесть «Дело Артамоновых» является историческим осмыслением процесса роста и падения русской буржуазии в период пореформенного времени (с 60-х годов), кончая революцией. На протяжении этого времени мы видим историю трех поколений фабрикантов Артамоновых.

Родоначальник семьи Илья Артамонов, широкоплечий, мощный человек, в крепостное время был приказчиком князей Ратских, а по воле отошел от него и решил свое дело ставить: фабрику полотна. Для того и прибыл в город Дремов. Хищник и стяжатель, Илья Артамонов сохранил от своего мужицкого прошлого крепкую крестьянскую силу, еще не растраченную энергию рабочего человека. Этот выходец из трудового народа становится зачинателем промышленного строительства.

Такие типы выходцев из крестьянства Горький считал пропущенными русской литературой. Он пишет, что до отмены крепостного права «крепостная деревня уже обильно выдвигала из своей темной среды талантливых организаторов промышленности: Кокоревых, Губониных, Морозовых, Колчиных, Журавлевых и т. д. Крестьянская масса, выдвигая таких людей, как бы демонстрировала этим силу и талантливость, скрытую в ней. Но дворянская литература как будто не видела, не чувствовала этого и не изображала героем эпохи волевого, жадного до жизни, реальнейшего человека — строителя, стяжателя, «хозяина»…» (XXIV, 474).

Илья Артамонов — из таких предпринимателей — энергичный, здоровый, сильный и жестокий.

«Артамонов поднял длинную лапу, докрасна сжав пальцы в кулак.

— Я людей обламывать умею, вокруг меня не долго попрыгаешь…»

К своему барину, князю Ратскому, относится он со снисходительным презрением.

«Покойный князь Юрий семь тысяч книг перечитал и до того в мысли эти углубился, что и веру в бога потерял. Все земли объездил, у всех королей принят был, — знаменитый человек! А построил суконную фабрику — не пошло дело… Так всю жизнь и прожил на крестьянском хлебе».

Племянник Ильи Артамонова Алексей в «присловьи» во время пляски так говорит о барах:

У барина у Мокея
Было пятеро лакеев,
Ныне барин Мокей
 Сам такой же лакей!

Петр Артамонов, сын Ильи, превращается из милого и простого парня в собственника — в преступное, пьяное и распущенное существо.

Брат Петра Никита, горбун, уходит от преступной, распутной и жестокой жизни Артамоновых в монастырь.

Тихон Вялов, дворник Артамоновых, говорит:

«Веры вы, Артамоновы, и меня лишили… Ни бога, ни чорта нет у вас. Образа в доме держите для обмана. А что у вас есть? Нельзя понять. Будто и есть что-то. Обманщики. Обманом жили».

Тихон является как бы судьей Артамоновых, судьей, знающим все преступления, все грехи хозяев.

«…Дворянская наша литература, — писал Горький в одной из статей, — любила и прекрасно умела изображать крестьянина человеком кротким, терпеливым, влюбленным в какую-то надземную «Христову правду», которой нет места в действительности, но о которой всю жизнь мечтают мужики, подобные Калинину Тургенева из рассказа «Хорь и Калинин» и Платону Каратаеву из «Войны и мира» Толстого. Таким кротким и выносливым мечтателем о «божеской правде» начали изображать крестьянина лет за двадцать до отмены крепостного права…»

Жизнь выдвигала фабрикантов, судостроителей, торговцев, все это были «вчерашние мужики», а литература продолжала «любовно изображать кроткого раба, совестливого Поликушку»[93] (XXIV, 474).

В образе Тихона Вялова Горький показал крестьянина не прощающего, а судящего Артамоновых.

Ромену Роллану в ответ на его письмо Горький писал, что против старика Артамонова им поставлен Тихон Вялов, «видоизмененный тип Платона Каратаева из «Войны и мира» (XXX, 91).

«Делом Артамоновых» Горький показал начало буржуазного промышленного строительства, расцвет его и гибель под ударами пролетарской революции.

«Работы вам и детям вашим и внукам довольно будет. На триста лет», — говорил Илья Артамонов, родоначальник капиталистической семьи.