Горький без грима. Тайна смерти

Читая книгу «Буревестник», можно ли было не верить тогда, что все происходило именно так, а не иначе? Ведь писал сам Кольцов! Человек с биографией легендарной! Как журналист он проявлял изобретательность фантастическую, действовал порой с риском для жизни. Инкогнито проник в «царство фашиста Хорти»; в Германии навестил в тюрьме коммуниста Макса Гельца; побывал в «норе у зверя», так и назвал свой очерк о встрече и беседе с одним из руководителей белогвардейского центра, генералом Шатиловым, иллюстрированный собственноручно выполненной фотографией хозяина, «норы» (можно представить себе его ярость). Примерами подобного рода не так часто может похвастаться журналистика. Слава Кольцова еще более возросла в связи с публикацией «Испанского дневника» (1938).

Верил ли сам Кольцов в то, о чем писал в «Буревестнике»?

Однажды, вскоре после возвращения Кольцова из Испании (1 мая 1937 года), его пригласил к себе Сталин, чтобы расспросить о положении дел в стране. Михаил Ефимович решил не ударить в грязь лицом и блеснул перед вождем подробным, аргументированным, прекрасно оснащенным фактами рассказом.

Сталин слушал внимательно, настроен был благожелательно. Тем неожиданнее прозвучал его вопрос:

— У вас есть револьвер, товарищ Кольцов?

— Есть, товарищ Сталин, — ответил опешивший Кольцов.

— Но вы не собираетесь из него застрелиться?

Нет, такого желания у Кольцова не возникло. Ну а вождь, он просто изволил «пошутить».

В марте 1938 года были опубликованы репортажи Кольцова с процесса «правых», где он громил подсудимых, а Бухарина назвал «убийцей с претензиями».

Потом вышел «Буревестник».

А 17 декабря 1938 года Кольцова арестовали. Возникает вопрос: целесообразно ли было осуществлять версию об устранении Горького «троцкистско-бухаринской бандой» при помощи человека, который сам стал «врагом народа»?

А Кольцова никто и не объявлял «врагом народа» публично! (В отличие, скажем, от тех, кто «убил» Горького.) Кольцов просто исчез. Именно этим словом обозначает происшедшее с Кольцовым К. Симонов, автор записок «Глазами человека моего поколения». «Самым драматическим для меня лично из всех этих событий был совершенно неожиданный и как-то не лезший ни в какие ворота арест и исчезновение Михаила Кольцова». Неожиданный, потому что арестов среди писателей тогда больше не производилось. Но вскоре, уже в войну, стали распространяться упорные слухи о том, что Кольцова видели то на одном, то на другом участке фронта.

Писатели не верили в его вину. И тогда Сталин в ответ на запрос Фадеева, последовавший недели через две-три после ареста Кольцова и выражавший сомнение в его виновности, ознакомил Фадеева с «документами», в которых было написано и о связях с троцкистами и еще Бог знает что.

«Документы» могли пригодиться на всякий случай.

Масса же ничего не знала об этом. Читатель книги «Буревестник» вполне мог подумать в 1938 году и позже, что Кольцов снова отправился в ту же Испанию или решил заглянуть еще в какую-нибудь «нору». И никому в голову не могло прийти, что теперь ему действительно уготована «нора», из которой не суждено выбраться никогда.

А книга осталась. Она «работала».

Люди читали и негодовали. На митингах и собраниях восклицали: позор врагам народа!

Смерть убийцам великого пролетарского писателя! Если враг не сдается — его уничтожают!

Да здравствует великий вождь и учитель товарищ Сталин!

Все в том же 1938 году в идейной жизни страны произошло выдающееся событие. Вышла книга, которая получила в народе наименование — «Краткий курс», но полностью называлась так: «История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под редакцией комиссии ЦК ВКП(б)». Книга была призвана окончательно закрепить в массах представление о том, что решающую роль в борьбе за построение социалистического государства играл он, Сталин. Многие знали, а потом этот слух получил широчайшее хождение, что не только редактором, но во многом и автором ее является Сталин.

Смерти Горького вождь придавал такое большое значение, что счел необходимым даже в этом обобщающем труде обозначить ее в качестве одного из главнейших преступлений банды «бухаринско-троцкистских шпионов, вредителей, изменников Родины». Это событие было поставлено в один ряд с заговором против советской власти в первые дни октября, срывом Брестского мира, злодейским выстрелом в Ленина, убийством Кирова…

Вполне естественно, что так называемые «московские процессы» 1936–1938 годов получили широкий международный резонанс и нанесли непоправимый ущерб Советскому Союзу в глазах мирового общественного мнения. Уже параллельно первому, 1936 года, процессу против Каменева и Зиновьева сторонниками Троцкого был организован контрпроцесс, посеявший сильное сомнение в достоверности поступавшей из Советской России информации.