Горький гренадин (СИ)

— Но в отличие от меня, вы отказывались видеть в майоре Роудзе плохого человека.

На мгновение показалось, что генерал в порыве злости метнет в меня стакан, что было бы довольно ожидаемо. Но от его пронзительного взгляда мне стало не менее болезненно, я осознавала, что играю с огнем, и, быть может, завтра мне придется снять погоны и оставить службу с пометкой в личном деле о вызывающем поведении.

— Положено вставать и вытягиваться по струнке, когда вы говорите со старшим по званию, лейтенант.

— Кто была та девушка, о которой упомянул майор? — Поднявшись с пола, я, тем не менее, не спешила выпрямлять плечи и виновато кланяться перед собеседником. Страх перед властью Хакса уступил место любопытству, желанию докопаться до правды — главное не вырыть себе могилу. — Вы знали ее?

— Я предупреждаю, лейтенант, — отставив стакан, генерал потянулся к пистолету. — Не играйте со мной.

— Я еще даже не начинала.

Дерзость, с которой я обронила фразу, неожиданно отрезвила пыл и вынудила с беспокойством задуматься о двусмысленности контекста. Мне бы не составило труда позабыть о произнесенных словах, но секундная растерянность и изумление во взгляде Хакса стали подобно вспышке молнии, проскочившей между нами.

С трудом пересилив желание отвернуться и прошептать ругательства, я приказала себе не прятать взгляд, делать вид, словно мною владело лишь любопытство и настойчивость.

Поздно.

Поздно бежать из леса, находясь в эпицентре пожара, будучи окруженным огнем. Я ощутила волнующее беспокойство, отчаянный трепет от осознания фатальной ошибки, что посмела бросить вызов противнику во многом превосходящего меня. Словно бета, дерзнувшая оскалиться на альфу. Одними извинениями здесь не отделаешься.

Хакс сделал шаг вперед. Я отступила.

Сердце все сильнее стучало по ребрам, дышать становилось труднее, и знакомый жар накрывал меня с ног до головы. Только виновницей была не Сила, а обыкновенное плотское желание. Я никогда не рассматривала мужчину, находящегося передо мной, как объект вожделения. Для меня существовал образ амбициозного лидера, фигуры, воплощающей идеалы Первого Ордена. Но здесь, в безмолвной пустоте каюты, когда минуту назад мы были готовы разодрать друг друга, как разъяренные кошки, из злости воспылало влечение.

Отступать было некуда, за спиной возникла стена, дотронувшись до которой, я невольно вздрогнула. Но не убежала, не дернулась вперед в попытке скрыться от щекотливой ситуации. Напротив, мне стало донельзя любопытно, чем все закончится, мне захотелось податься вперед.

Не знала, легко ли узнавались по моему лицу мысли, однако я с вызовом смотрела на генерала, который фактически нависал надо мной. Подошел вплотную, отчего я чувствовала тепло его тела, не спускал с меня проницательного взгляда, твердившего, что он получит все, что пожелает.

Хакс склонился надо мной, приблизился к лицу, и я с готовностью безвольной куклы ожидала, как мои губы накроет поцелуй.

— Я никому не позволяю с собой играть.

Кончик его носа практически касался моего, однако, несмотря на интимную близость, взгляд мужчины оставался спокойным и ледяным, как верхушка тысячелетнего айсберга. Этот холод болезненно остудил мой пыл, меня — раскаленный металл — словно бросили в чан с водой: внутри все зашипело, забурлило.

На меня снова накатила злость, и в этот раз, сжав кулаки, я не стала пугливо прятаться от потоков Силы, а зачерпнула их, желая напиться вдоволь.

Истолковав мой возмущенный вид по-своему, Хакс злорадно ухмыльнулся и уже намеревался отойти, однако я не позволила, схватив его за отворот мундира, притянула к себе. Он был намного выше, но эффект неожиданности сработал блестяще, сыграв на руку, позволив накрыть его губы жестким, жадным поцелуем.

Я не рассчитывала на романтическое продолжение, поэтому не удивилась, когда секундой позже генерал отпрянул и наградил меня раздраженным, возмущенным взглядом. «Да как ты смеешь!» — кричал весь его внешний вид, а мне оставалось отчаянно сдерживать довольную улыбку. Отступать некуда, я сделала свой ход, и если он останется без ответа, то одержу негласную победу.

А Хакс не любил проигрывать.

Приблизившись, мужчина оттолкнул меня назад — довольно грубо, отчего я ощутимо ударилась спиной о стену. Но время для жалости осталось позади, когда генерал жадно впился в мои губы, покусывая их, словно не в силах насытиться. Он сжимал мои плечи с такой силой, что вскоре на белоснежной коже расцветут синяки. Но мне плевать, в этот момент я упивалась жесткостью и грубостью, ощущая нервное возбуждение и желание крушить все вокруг.

Разрушать, и чтобы разрушали меня.

Я упивалась страстным порывом, пока туман в голове неожиданно не развеял звук входящего вызова. Наручный комлинк генерала мигал и пищал, и Хакс отчаянно пытался игнорировать трезвонящее устройство долгие десять секунд, пока у него не сдали нервы.

— Да будьте вы все прокляты… — Грозно зарычал мужчина, отойдя в сторону и приняв вызов. — Вы без меня и шага не можете сделать?!