Горький гренадин (СИ)

— Я попрошу только раз, — требовательно произнес мужчина, скрестив мечи, от лезвий которых потянулось звонкое шипение, словно воду выплеснули на раскаленную сковороду. — Ты смелая женщина, Алайя, но смелость тебя погубит, так хватит…

— Алайя!

Услышав свое имя вместе с грохотом распахивающейся входной двери, Алайя едва сдержала облегченный вздох, и в то же время чуть не выронила световой меч из-за охватившего ее ужаса. Ее сообщение дошло до адресата, но теперь она не радовалась, а допустила мысль, что незваный гость мог убить спасителя.

— Как ожидаемо. — Без особого удивления констатировал агрессор, скорее, разочаровавшись появлению офицера и солдат в броне штурмовиков.

— Эйван… — Облегченно шепнула девушка.

— Айдокин, — признав в мужчине знакомое лицо, Эйван без раздумий направил на него пистолет, чьему примеру последовали штурмовики.

Айдокина не возмутил жест солдат, он продолжал испепелять Эйвана тяжелым взглядом, а затем посмотрел на девушку. Никогда она не видела столько боли и ненависти в его некогда карих глазах, отливающих золотистым блеском.

— Вот значит как.

— Ты опасен, Айдокин, — крепче сжав рукоять светового меча, констатировала Алайя. — Прошу, уйди по-хорошему.

По большому счету он мог проигнорировать ее мольбу и без лишних усилий убить каждого в этой комнате, даже вооруженных и облаченных в броню солдат. Если бы он захотел, то обрушил бы на них гнев, от которого не спасся бы никто.

Он протянул руку, словно просил последовать за ним, из-за чего Алайя растерялась и удивленно захлопала ресницами. Однако все оказалось намного проще:

— Меч.

Девушка посмотрела на пылающее лезвие, и на мгновение позволила мысль, что было бы превосходно вонзить плазму в сердце Айдокина — так было бы лучше для всех, не пришлось бы постоянно оглядываться по сторонам, с ужасом высматривать его лицо в толпе. Но она отпустила страх, позволив смирению одержать верх.

Нажала на кнопку, погасив горящий огонь, и вернула оружие, которое сорвала с пояса мужчины в момент, когда он сцепил ее в страстных объятиях. Она знала, что он придет. И пришел… спустя чертовы семь месяцев.

— Я уйду, — забрав из рук девушки оружие, согласился мужчина. — Но когда вернусь, ты пожалеешь об этом. Пожалеешь о том, что посмела отнять ее, посмела… изменять. — Его взгляд обжог осуждением Эйвана. — А затем, когда мы встретимся вновь, ты узнаешь, как ошибалась. Ибо тогда я буду еще сильнее, чем сейчас. И никто не сможет меня остановить. Никто, Алайя, даже ты. И тогда мы вернемся домой.

* * *

…сейчас

За бортом бушевала буря. Я не видела, однако об обшивку бились песчаные вихри, ветер задувал с необычайной агрессией, и если бы мы не укрылись в тени высокой скалы, корабль мог и опрокинуться. Я боялась того, что могла увидеть снаружи, и в то же время с трепетом предвкушала момент, когда увижу местность из красных хребтов и золотого песчаника.

Голос молчал, не тревожил меня, что выглядело бы подозрительно, если бы не пугало до дрожи. Он знал, что я здесь, и ликовал в безмолвном ожидании. Нити Силы исходил из глубин пещеры, лежащей под руинами огромного храма, неподалеку от которого мы приземлились, едва не сметя пару колонн, стоящих на пустоши — командир не часто летал в столь ужасных погодных условиях.

— Что ты здесь ожидаешь найти?

Признаться, я понятия не имела, однако вопрос Лилин выглядел вполне логичным, так что пришлось напрячь мозг, чтобы выдать достойный ответ или оправдание.

— То, что поможет нам стать сильнее.

— Вэйдис… — Обычно таким тоном говорят с душевнобольными, когда пытаются донести до них, что они блуждают в мире иллюзий. — Изгнание Алой Стражи ударило по всем нам, Шейн так вообще убит горем. Мы бежали в неизвестном направлении, и прогулка по Коррабану, может, и займет пару увлекательных дней, но…

— Мы не гулять будем. — Жестко отрезала я, глянув исподлобья на темноволосую красавицу. — Там что-то есть, Лилин. И это «что-то», оно…

— Оно — что?

Из коридора раздался напряженный голос, и я увидела Шейна, сумевшего бесшумно подкрасться к нам, пока мы говорили. Меня всегда пугала эта манера братьев Бекер — они ходили, словно кошки, мягко ступая по земле, подкрадываясь к ни о чем не подозревающей жертве.

Так непривычно видеть Шейна убитым горем, когда он представал перед людьми улыбающимся источником позитива. Но смерть брата изменила все. Парень выглядел грозовой тучей, его окружала тяжелая аура, под глазами залегли синяки, и что-то мне подсказывало — причина тому не недостаток сна, и не пролитые слезы. Тьма сгущалась над ним, и быстро.

— Что мы здесь действительно забыли, Вэйдис?

Не хотелось мне говорить о приступах, набросившихся на меня словно из ниоткуда, однако оставался ли выбор? Друзья подумают, что я сошла с ума, и они пошли на поводу у безумной девицы, вместо того, чтобы отыскать безопасное место.

Из коридора выглянул Ричард. Он выглядел уставшим, но не сломленным. Да, мои товарищи испытали невероятный стресс, однако, как бы сложно ни было, они заслуживали знать правду. Пусть она и не обрадует их.