Горький квест. Том 2

За столом чуть подальше сидели парни — Артем, Тимур и Сергей. Они уже поели и даже отнесли подносы с грязной посудой на кухню. Теперь в центре стола лежал фотоаппарат какой-то старой модели, Тимур что-то показывал и объяснял, то и дело поглядывая на Дуню. «Только бы не привязался с разговорами», — подумала она, стараясь побыстрее впихнуть в себя рубленое мясо, обсыпанное панировкой, и сухую гречку.

Но доесть ей не удалось: все трое нарисовались перед ее столом, и Дуня не успела ничего понять, как Тимур уже щелкал фотоаппаратом. Она с досадой бросила вилку на стол.

— Зачем это? Убери камеру.

Подумала и добавила:

— Пожалуйста.

У нее не было сил даже на то, чтобы сердиться.

Симпатичный высокий Сергей ткнул бородатого очкарика локтем.

— Извини. Тим всех фотографирует, хочет сделать подробный репортаж о нашем квесте. Всех уже сфоткал — и нас, и девчонок, и кураторов, ты одна осталась.

— И что, обязательно делать это в столовой, когда я ем? И обязательно сегодня?

— Обязательно сегодня, — вступил очкарик. — Сегодня первый день квеста, должен быть полный фотоотчет. А у тебя антураж суперский получается: стол убогий, тарелка со старой едой, даже вилка старая, алюминиевая, теперь таких наищешься. И стакан граненый, это вообще шикардос!

— Тим даже аппаратуру для печати с собой привез, — объяснил Сергей, — и реактивы.

— Ага, — подхватил Тимур, — все старое, как положено. Будем стенгазету выпускать.

— Стенгазету? — Дуня чуть нахмурилась. — Зачем?

Она ничего не знала о хипстерах, и вся эта возня со старой техникой была для нее непонятной. Слово, конечно, было известным, но ей отчего-то казалось, что мода на хипстерство сошла на нет уже несколько лет назад.

— Ну ты что! — искренне возмутился очкарик. — В семидесятые годы стенгазеты всюду делали: в школах, в институтах, в офисах… в смысле, в конторах всяких. И на заводах тоже. Фотки обязательно были, заметки всякие, информация. Нам Галина сегодня рассказывала.

Ах да, культуролог же что-то говорила о занятиях с пяти до шести вечера, к себе на первый этаж приглашала… Неужели этот прыткий очкарик к ней ходил?

— Ладно. — Дуня обреченно махнула рукой. — Давай, только быстро.

— Серега, вставай рядом, — скомандовал Тимур. — Я вас вдвоем сфотаю.

Дуне было все равно, лишь бы от нее поскорее отстали. Сергей с готовностью встал рядом с ней, и Тимур сделал несколько снимков с разных ракурсов.

— А теперь втроем. Артем, вставай к ним.

Артем послушно подошел к Дуне с другой стороны.

— Ну улыбайтесь же! — сердито восклицал Тимур. — Стоите, как дерьма наелись. Давайте фейсы чизом. И обнимитесь, что ли, а то никакого настроения в кадре нет.

Обниматься с Сергеем и Артемом не хотелось совсем, но Дуня мужественно перетерпела прикосновение их рук к своим плечам. И даже попыталась улыбнуться.

Она надеялась, что на этом испытание закончится, но остановить разошедшегося хипстера оказалось не так легко. Он находил все новые и новые ракурсы, хотел, чтобы в кадр попало то одно, то другое, то открытая дверь в дальнюю комнату, чтобы в проеме были видны столы со скатертями и приборами, то стойка с грязной посудой и подносами, находящаяся в углу…

— Теперь сыграем на контрастах, — заявил Тимур. — Антураж старый, а люди современные. Должно получиться прикольно. Евдокия… Да, кстати, как тебя называть-то, если по-простому?

— Можно Дуней, — ответила она.

И неожиданно для самой себя улыбнулась. Несмотря на недовольство и раздражение, которое вызывала в ней вся ситуация и необходимость позировать, она вдруг почувствовала, что ей стало легче. Наверное, от этого неугомонного, веселого паренька исходила энергия, подпитывавшая все и всех вокруг него. А в самом деле, почему не подурачиться?

Все трое снова обнялись и скорчили уморительные рожицы, а Артем и Сергей выставили вперед свободные руки с растопыренными указательным и средним пальцами, как это теперь принято для обозначения хорошего настроения.

— Всем спасибо, съемка окончена! — торжественно объявил Тимур и вдруг спросил: — А чего у тебя имя такое старомодное? Родоки хипповали, что ли?

Дуня не успела решить, объяснять про любимый фильм бабушки или не имеет смысла, когда вместо нее ответил Сергей:

— Балбес ты, Тимка. Зато Евдокия уникальная, ни на кого не похожа, ее ни с кем не спутаешь. Иметь уникальное имя — это круче, чем иметь уникальную внешность. Внешность может измениться, а имя никуда не денется.

Смешной парень! Дуня никогда не чувствовала себя уникальной и не стремилась к этому. Да, ее имя удивляло многих, да что там многих — всех без исключения, кто с ней знакомился. Но она привыкла к этому еще с детсадовских времен, если спрашивали — объясняла про фильм «Евдокия» и никогда не злилась.

— Какие планы на вечер? — спросил Артем.

— Я — аппаратуру налаживать и печатать, — тут же сообщил очкарик. — За ночь снимки высохнут, и завтра сможете сами все увидеть.

Сергей пожал плечами.

— Не знаю, не определился.

— Может, выйдем, пройдемся? — предложил Артем. — Дуня, ты как? Пойдешь с нами?