Горький квест. Том 2

Я обмакнул половинку сырника в сметану и сунул в рот. Нет, не халтурила наша Надежда, ох, не халтурила! Сырник был словно бы с другой планеты. И сметана тоже.

— Как это получилось? — спросил я, с трудом проглотив кислый сухой творог, слегка приправленный кислой же сметаной. — Разве продукты не одни и те же?

— Продукты-то те же, — усмехнулся Назар, — да в разной комплектации. Нам с тобой сметану дают в том виде, в каком покупают, а для всех остальных разбавляют кефиром. Нам с творогом намешивают муку, яйцо, сахар и ваниль, а всем прочим делают без ванили, сахар недовкладывают, на яйцах экономят. Например, если по рецептуре на определенное количество творога положено пять яиц, то повар кладет всего три, а два других уносит домой или продает. Короче, хитростей и уловок — не перечесть, а на вкусе все сказывается.

— Погоди, — остановил я Назара, — я не понял, что делают с сахаром?

— Не-до-вкла-ды-ва-ют, — повторил он по слогам. — Вкладывают меньше, чем нужно.

Я мысленно повторил неудобное для произношения, какое-то членистоногое слово и постарался запомнить.

Беседа наша за утренней трапезой текла легко и приятно, через открытую дверь я посматривал в общую комнату, где народу становилось все больше, но почему-то было довольно тихо. Такое впечатление, что участники проекта почти не разговаривали друг с другом, да и сотрудники помалкивали.

— Что-то не наблюдается оживления, — заметил я. — Все какие-то прибитые, молчаливые. Может быть, что-то случилось, а мы с тобой не знаем?

— Брось, Дик, ничего у них не случилось. Конкуренция. Они опасаются друг друга.

— Однако Цветик и Оксана не опасались, весь день вчера разговаривали.

— Вот и поглядим, — Назар бросил взгляд на часы, — через полчасика, до чего они договорились. Начни именно с них. Чует мое сердце, там что-то не так.

Без десяти девять я поднялся наверх за своей тетрадью и ровно в девять занял место за длинным столом в квартире на четвертом этаже. Сегодня никто не опоздал, все участники уже ждали меня. Я коротко, меньше чем за минуту, произнес приветственное слово, оно же и вступительное (испортили меня многочисленные конференции и симпозиумы, которые я посещал на протяжении всей профессиональной жизни).

— Итак, что привлекло ваше внимание в романе «Дело Артамоновых»? Первым слово предоставляется нашему поэту Цветику, — пошутил я, чтобы разрядить обстановку.

— Почему я первый? — недовольно спросил веб-дизайнер. — Пусть кто-нибудь другой начнет, а я потом.

— Вы не поняли, Алексей. — Мой голос стал строгим. — Здесь порядки устанавливаю я, а вы должны мне понравиться, если хотите остаться в проекте. Прошу вас, начинайте.

— Ну… Приезжает Артамонов.

— Куда? — коварно спросил я.

— В деревню, хочет строить фабрику. Но деревенские его не поддерживают, тогда он идет к их главному…

— К кому? — задала вопрос Галина Александровна, которую я попросил присутствовать на обсуждении.

— К главному, — более уверенно повторил Цветик.

— Должность-то у него как называется? — не отставала наш культуролог.

— Не помню. Да какое это имеет значение? Вы же сами сказали: отметить, что понравилось, что привлекло внимание. А как должности называются — я не запоминал.

— Хорошо, продолжайте. Так что привлекло ваше внимание?

— Ну вот Артамонов этот, сам же из крепостных, то есть деревенский, и фабрику строит в деревне, и сыновья у него тоже деревенские, все трое…

— Да, кстати, — снова перебила его Галина Александровна, — что там с сыновьями? Неужели все трое деревенские, то есть потомственные крестьяне?

Мне показалось, что эта солидная дама, профессор, доктор наук, с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться, но что ее так насмешило — я не понимал. Разве что плохое владение речью нашего Цветика, который называет себя поэтом, но на самом деле с вербализацией не дружит и умеет общаться только с компьютером.

— Конечно, — уверенно отвечал веб-дизайнер, — они же родные сыновья Артамонова, значит, росли все вместе, воспитывались в одинаковых условиях. Вот меня и зацепило: откуда у Петра Артамонова неприязнь к сельским бабам и влечение к умным красивым женщинам. Мне показалось, что автор как-то неубедительно это обрисовал. И без всяких оснований вывел детей Петра умными и интеллигентными. Как они могли вырасти умными и интеллигентными в деревне?

Цветик умолк.

— Это всё? — уточнил я на всякий случай, хотя по лицу поэта было видно, что больше ему нечего сказать.

— Ну… Вроде всё. Вообще скучная книга, мне не понравилась.

Галина Александровна быстро подвинула в мою сторону сложенный пополам листочек. Записку я сразу же прочитал: «Пожалуйста, объявите перерыв на 5 минут, мне нужно кое-что вам сказать».

Я поднялся.

— Прошу прощения, друзья мои, мы с Галиной Александровной покинем вас буквально на пару минут. Пожалуйста, не продолжайте обсуждения без нас.

Я не беспокоился, выходя из комнаты, потому что за столом оставались сотрудники — психолог, переводчик и, разумеется, Назар.