— Если вы это допускаете, то пусть сначала выберут куратора, а потом уже кураторы определятся с жильем, — посоветовал он. — Иначе может получиться, что ребята начнут просить, чтобы их поселили с теми, кто вытащил по жребию более комфортные условия. Это неправильно. Дети должны принять те условия, в которых существуют их старшие, а не выбирать тех родителей, у которых квартира получше.
— Вы полагаете, будут желающие сменить куратора?
— По моим наблюдениям — не должно быть, — улыбнулся Вилен. — Мне показалось, что все остались довольны, кроме Марины. За мальчиков могу поручиться безусловно, Тимур буквально прилип к Юре, Сергей вполне доволен соседством с Виссарионом, у них там живая аудиокнига в действии. Что касается Артема, то не думаю, что он захочет жить с Семеном. Семен — переводчик, а Артема куда больше интересуют вопросы психологии, восприятия информации, интерпретации. Кроме Семена у нас нет больше мужчин-сотрудников, так что без вариантов. Остается, правда, доктор Качурин, но его вряд ли кто-то выберет, он человек новый, никто не знает, какой у него характер, какие привычки и вообще каково это — жить с ним бок о бок. Кроме того, доктор должен постоянно находиться в пределах досягаемости, а ведь куратору придется сопровождать своего подопечного, если он захочет выйти или даже съездить в город.
— Хорошо, а девочки?
— Я поговорил с Надеждой и с Ириной, они заверили меня, что все в полном порядке. Надежда с Наташей сосуществовали душа в душу, у Ирины к Евдокии тоже никаких претензий. Проблемы могут возникнуть только с Мариной. Галия Асхатовна слишком строга и серьезна для этой девушки.
— Но у нас для Марины остается одна Полина Викторовна, — с сомнением заметил я. — Если уж Галия ей не подходит… Полина, мне кажется, еще строже, суше. Галия все-таки веселый человек, с чувством юмора, всегда готова пошутить и посмеяться, а Полина Викторовна — дама совсем другой закваски. Хорошо, давайте подождем, когда все участники приедут, посмотрим, что они скажут насчет кураторов.
Вилен как в воду глядел! Все-таки молодец Вера Максимова, толкового психолога рекомендовала. Первое, о чем спросила Марина, когда они с подругой Наташей появились в нашем временном доме, была именно возможность смены куратора.
— Давайте лучше я буду жить с Ириной, — заявила она Назару. — Можно?
— Нельзя. С Ириной живет Евдокия.
— Ну и что? На отборе с ними еще Лена жила, и нормально было. И мы с Евдокией будем как сестры. Почему тогда можно было, а сейчас нельзя?
— Один куратор — один подопечный, таково правило квеста. На отборе правила были другие, потому что участников было больше. Не хочешь жить с Галиной Александровной — будешь жить с Полиной Викторовной. Без вариантов.
— Тогда пусть с Полиной Викторовной живет Евдокия, а я с Ириной, — упрямилась девушка.
— Без вариантов, — строго повторил Назар. — Из-за твоих прихотей и капризов жизнь других людей меняться не будет.
— Но с Галиной Александровной невозможно жить! — заныла Марина. — С ней даже поговорить не о чем, она старуха совсем! Она мне в бабушки годится, и Полина ваша тоже.
— Вот и считай, что твоя жизнь так сложилась: жить с бабушкой. Не любишь жить в молчании — думай сама, ищи, о чем можно с бабушкой разговаривать. Сама, поняла? Никто за тебя решать твои проблемы не будет.
Разговор этот состоялся, когда Назар привез девочек из аэропорта в поселок. Пересказывая мне всю сцену в деталях, Назар искоса и чуть смущенно посматривал на Галию, а та откровенно веселилась:
— Вот она, современная привычка к свободе! Нынешние детки сами могут выбирать, где и с кем им жить, чуть что не нравится — дверью хлопнул, квартиру или комнату снял, денег мало — можно снимать в доле с двумя-тремя друзьями, но они ни за что не станут терпеть, приспосабливаться и жить с теми, с кем жить не хотят. Привыкли к роскоши психологического комфорта! А в семидесятые мы об этом даже не мечтали, мы ведь и не знали, что он в природе существует, комфорт этот психологический. Где прописан — там и живешь, с кем прописан — с тем и проживаешь, конфликтуешь или злишься — терпишь, и никто тебя не спрашивает, комфортно тебе или нет.