Горький мед

— Да, но чего мне это стоит! — с шутливым пафосом произнес Кирилл и сразу же захлопотал: — Ну, давайте скорее раздевайтесь, а то простудитесь. Знаете что? Предлагаю вам вообще все снять.

Заметив Ольгин растерянный и недоумевающий взгляд, он от души расхохотался и вдруг, побледнев, схватился за правый бок.

— Что с вами? — встревожилась Ольга. — Болит? Вам надо прилечь.

— Ничего-ничего, сейчас пройдет, — скривившись от боли, проговорил Кирилл. Затем слабо улыбнулся и пояснил: — Как видите, бурные эмоции мне пока противопоказаны… — Он прошел в комнату и сел в кресло, жестом предложив Ольге расположиться напротив. — Я понимаю, мое предложение раздеться прозвучало несколько двусмысленно… — С трудом подавив снова готовый вырваться смех, Кирилл продолжал: — Но, поверьте, я ничего такого не имел в виду… Просто считаю, вам надо принять горячий душ и закутаться во что-то теплое и сухое… Пойдемте покажу, где у нас ванная. — Он попытался встать.

— Сидите, ради Бога! — остановила его Ольга. — А еще лучше — прилягте. Я сама все найду.

Кирилл прилег на диван и оттуда, как командир по рации, руководил ее действиями.

— Возьмите голубое полотенце, оно чистое! — кричал он. — Халат — полосатый, мой, он теплый! И обязательно — шерстяные носки, в тумбочке в прихожей! Шампунь — в зеркальном шкафчике, справа, как войдете!

Закончив приготовления и раздевшись, Ольга с наслаждением встала под горячие, обжигающие струи воды, постепенно согреваясь и приходя в себя от неожиданной встречи. Как удивительно все совпало! Надо же такому случиться, что она оказалась именно у Новослободской и именно в то время, когда там проезжал Кирилл! Но больше всего поражало, что среди такого количества людей он на полном ходу сумел заметить ее. Чудеса, да и только! Словно сама судьба подтолкнула их навстречу друг другу…

Когда Ольга, закутавшись в толстый махровый халат Кирилла, вышла из ванной, хозяин уже хлопотал на кухне, готовя ужин.

— Как вы? — спросила она. — Полегчало?

— Все отлично, — ответил Кирилл, весело посмотрев на нее. — Только прошу вас не рассказывать мне смешных историй, — шутливо предупредил он, — видите, что получается, смеяться по-человечески пока еще нельзя, сразу возникает ощущение, что шов вот-вот расползется.

— А я смешных историй и не знаю, — усмехнулась Ольга, — я только страшные знаю. Такие можно?

— Страшные можно, — согласился Кирилл.

Он проворно сновал по кухне, то доставая продукты из холодильника, то помешивая что-то в кастрюльке на плите. Наконец все было готово, он усадил Ольгу за стол, сам сел напротив и налил по рюмкам водки, настоянной на лимонных корках. Заметив Ольгин протестующий жест, строго заявил:

— В данном случае это не алкоголь, а лекарство… от возможной простуды. А за нашу встречу будем пить глинтвейн, я попозже приготовлю.

Ольга послушно выпила и, сморщившись, понюхала поднесенный Кириллом кусок черного хлеба. Однако она не почувствовала ни легкого опьянения, ни разлившегося внутри тепла. Более того, в следующее же мгновение она увидела вдруг все происходящее в таком беспощадно ярком свете, что невольно прикрыла глаза, как бы зажмуриваясь от слепящей лампы в несколько сот свечей. Она увидела себя со стороны, как сидит она на кухне с малознакомым человеком, в дурацком полосатом халате, с голыми ногами, и воображает, что именно его-то она мечтала встретить чуть ли не всю свою жизнь. Этот человек со светлой бородой, сидящий напротив и аппетитно жующий, внезапно показался ей чужим и ненужным, а сама она — нелепой и жалкой, и Ольга не понимала уже, какой морок нашел на нее там, возле метро, что она так легко рассталась с Шуриком, с другом, которого давно и хорошо знает, который в последнее время вообще стал ей как брат, и потащилась в этот незнакомый дом… зачем? для чего? Боже мой, Боже мой… В Александровку действительно уже поздно. Надо срочно одеваться и ехать к Светке и Шурику. Она выскочила из-за стола и бросилась в ванную.

— Ольга, что случилось? — На пороге ванной с растерянным и удивленным видом стоял Кирилл. — Я вас чем-то обидел?

— Нет-нет, Кирилл, — быстро проговорила она, — все в порядке. Просто мне, понимаете… я вспомнила вдруг… надо срочно ехать… необходимо… — бормотала Ольга, лихорадочно собирая повешенную сушиться одежду.

— Вот как… — расстроился он, — а я думал…

— Где же плащ? — Не слушая его, она продолжала метаться по ванной. — Я его повесила здесь… да… к батарее…

Ольга повернулась спиной к Кириллу и внезапно почувствовала, как его сильные руки обняли ее и крепко прижали к себе. Борода щекотала ей шею и ухо, дыхание его было прерывистым и взволнованным.

— Не уходи! — почудилось ей в его вздохе.

И столько мольбы, столько боли было в этом, что она словно обмякла вдруг в его руках, ноги стали ватными, сердце сладко заныло, и запоздавшее тепло разлилось в груди в слабом предчувствии какой-то небывалой радости и счастья.

Несмотря на странные, причудливые обстоятельства ее теперешней жизни и даже как бы вопреки им, эта неожиданная встреча и эти объятия часто в последнее время виделись Ольге в ее грезах и снах.