Горький мед. Гренландская кукла. Кодекс смерти. Девятый принцип. Перст Касандры

Фредрик представился. Объяснил, что приехал в Офанес с поручением от Римского университета. Речь идет о дешифровке некоторых древних текстов. Ему необходимо кое-что выяснить для успешной работы, он нуждается в помощи здешних жителей.

Доктор Тигатлели кивнул.

— Валяйте, спрашивайте. Правда, я не местный уроженец, но живу здесь уже не один год. Мы с доктором Умбро приехали одновременно.

— Когда?

— Двенадцать лет назад, когда Витолло наконец рассчитался по всем обязательствам и вступил во владение этой усадьбой. Вырвался из когтей сокола! — Тигателли глухо рассмеялся. — Но вряд ли это как-то связано с тем, что вы хотели бы узнать.

— Не скажите, — отозвался Фредрик. — Вы не могли бы вкратце рассказать, как складывалась жизнь доктора Витолло, и что послужило причиной конфликта с дядюшкой, Иль Фалько?

— Я думал, ваша область — археология? — Тигателли снова наморщил лоб. — А впрочем — пожалуйста. Вряд ли тут есть какие-то секреты.

Он добавил кофе Фредрику и себе.

— Отец Витолло, Пьетро Умбро, был чрезвычайно одаренным музыкантом. К сожалению, он умер, когда ему только исполнилось двадцать лет, притом ранняя женитьба восстановила против него родных, к тому же он был лишен наследства. Младший брат, Ромео, вступил во владение замком и землями. Почему-то музыка исстари действовала на семейство Умбро, как на быка красная тряпка. И когда юный Пьетро решил посвятить себя музыке, он, как говорится, уперся в глухую стену. Ему было предложено на выбор — либо музыка, либо наследство. Пьетро выбрал музыку и до конца своих дней успел сочинить две дивные симфонии. Жил он недалеко от Генуи, на родине жены. Витолло родился уже после смерти отца. Вырос в Генуе, получил отличное образование, уехал в США, позднее оттуда во Францию. Он тоже страстно увлекался музыкой, однако, получил медицинское образование. Все время мечтал о том, что нашло свое воплощение здесь. — Тигателли взмахнул рукой. — После повторных долгих судебных процессов Витолло добился справедливости, получил свою часть наследства. Ему это далось нелегко, дядюшка осыпал его страшными угрозами, но ничего — Витолло устоял. Последний в ряду многих эпизодов долгого поединка — когда дядюшка установил на склоне сразу за клиникой чудовищный насос. Мотор тарахтел так, что ни о какой музыкальной терапии не могло быть речи. Витолло просто взял да взорвал это сооружение, после чего послал дядюшке чек и предложил установить насос с электрическим мотором. С той поры как будто воцарился мир.

Фредрик кивнул, осмысливая услышанное. Поднеся к губам чашку с кофе, спросил:

— У Ромео Умбро ведь есть дочь — Джианна. А где ее мать?

— Вы уверены, что не сбиваетесь с археологии на генеалогию? — Худощавый доктор иронически улыбнулся. — Но у вас, должно быть, есть причины интересоваться этими вопросами… Джианна Умбро, бедняжка. Красива, как небесное видение, поистине эфирное создание, но, к сожалению, глухонемая. Ее мать умерла при родах. Джианна выросла в замке, под защитой крыльев Иль Фалько. Витолло много раз предлагал заняться ее лечением, он не сомневается, что добьется успеха, если вначале ее оперировать. Ромео Умбро отказывает наотрез.

— Глухонемая, — пробормотал Фредрик. — Даже музыки не слышит.

Доктор Тигателли поднял брови.

— Конечно, не слышит. Той музыки, какую знаете вы. Но есть разные виды музыки. И мы твердо уверены, что ее можно вылечить. — Он поглядел на часы. — Я скоро буду вынужден покинуть вас. Но если вы придете вечером, сможете увидеть доктора Витолло.

Фредрик встал. Мысленно проклял часы и всех тех, кто должен им подчиняться. Главные вопросы еще не были заданы.

— Только одно напоследок, — сказал он. — Вам известно что-нибудь о какой-то краже, которая была совершена здесь в Офанесе? Кажется, этот как-то связано с раскопками?

— Кража? — В глазах Тигателли сверкнул гнев. — Я знаю только про одну кражу. Злодейский, мерзкий поступок… Полгода назад был украден самый любимый музыкальный инструмент доктора Витолло, силот, настоящий силот из козьего рога и бронзы. Он хранился в запертом шкафу, им почти никогда не пользовались, хранили как драгоценнейший древний экспонат, все археологи приходили полюбоваться им. Теперь у нас осталась только примитивная копия, из которой почти невозможно извлечь какие-либо звуки.

Фредрик вспомнил, что Женевьева показывала ему диковинные инструменты, один из которых назвала силотом.

— Силот? — переспросил он Тигателли.

— Да-да, настоящий силот, — ответил тот, открывая дверь и пропуская вперед Фредрика. — Или силотиан, как его еще называют.

9

Фредрик Дрюм наслаждается вином «Калабриа Кастелло Умбро» 1983, знакомится с Вергилием и Овидием, и его чих оценивается в семь баллов по шкале Рихтера

Время ленча в трактире синьора Ратти подходило к концу, и посетители постепенно расходились. Фредрик Дрюм стоял в тени у церкви. Он проголодался. И как ни странно, был бы не прочь выпить бутылочку хорошего вина.