Горький обман

Две недели я пытаюсь с ней поговорить. Она просто уходит от меня. Она спит рядом со мной, но приходит в комнату только после того, как я уже в постели. Если я прихожу позже нее, она уже спит или притворяется.

Это просто дурдом.

Я пытался связаться с ней, но ее помощник постоянно говорит мне, что у нее плотный график. Это молчание с ее стороны… как будто она захлопнула дверь перед моим носом, не дослушав меня до конца.

Если бы я был на ее месте, я бы поступил так же. Может быть, она хотя бы проявляет милосердие, не запятнав нашу репутацию в СМИ. Всякий раз, когда нас ловят папарацци, она мгновенно загорается и разыгрывает спектакль.

Две недели, и я уже на пределе.

Мне нужно, чтобы она посмотрела на меня, хотя бы раз взглянула на меня, потому что это молчание сводит с ума.

Это безумие, которое Аврора каким-то образом тайно внушила мне.

Рана, оставленная без присмотра, кровоточит. Рана, которую я сам создал и которую мне придется латать.

Глава 2

Дойдя до своего кабинета и открыв дверь с новыми тканями в руках, я вижу, что кто-то сидит на моем месте за столом спиной ко мне.

Вот уже несколько дней — скорее, две недели — я пытаюсь сдержать свои эмоции, пытаясь понять, что именно заставит Ремо принять то, что он чувствует. Он направил на меня пистолет, пока я спала… Признаю, мое сердце разбилось вдребезги, но я знала, что не сделала ничего, чтобы спровоцировать это. Это было что-то с его стороны.

Он не знает, какую боль причинил мне.

Я не простила его. Я вижу, что он хочет меня, хочет прикоснуться ко мне, хочет поцеловать меня, но он все еще не принимает этого. Что между нами? Это действительно начинает меня доставать, и это лишь вопрос времени, когда мне придется решить, останусь ли я здесь.

Я не ненавижу его. Нет.

Я знаю, что он сделал это из-за моего отца. Меня расстраивает то, что очень рано в браке я рассказала ему о своем отце. Ему не было смысла направлять на меня пистолет. Поэтому я пришла к выводу, что все это было напрасно.

Это была показуха.

И, как оказалось, я была права.

Я проверила вчера вечером, когда пробралась в его кабинет после того, как он уснул.

Я открываю ноутбук. Мне повезло, и небеса сегодня со мной, потому что он разблокирован.

Сердце сильно бьется в груди, когда я сажусь на стул и перехожу на ноутбук, на рабочем столе которого нет ничего, кроме основных приложений. Мои руки трясутся. То, что я делаю, неправильно, но разве Ремо это волновало, когда он направлял на меня пистолет? Нет.

То, что он сделал это, пока я спала, пока я чувствовала себя в безопасности, лишило меня всех тех гарантий, которые я испытывала по отношению к нему. Я не знала, что думать, но не стала думать слишком быстро и не отреагировала слишком бурно, когда вошла в спальню. Я стояла в ванной перед раковиной и смотрела на себя, пытаясь продумать возможные варианты.

И пришла к выводу, что ответ может лежать в его кабинете, в кабинете моего отца, а мне нужен доступ к любому из них.

И вот я здесь, пытаюсь открыть папку с надписью MT в приложениях на рабочем столе. По какой-то причине она не скрыта, но я знаю, что Ремо не любит оставлять грязные следы. Он все прояснит.

Открыв папку, я обнаружила список записей и видео. Открыв первую запись, я ставлю громкость на самый низкий уровень и прислоняюсь к ноутбуку, чтобы послушать.

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что это мой отец.

— Сколько, ты говоришь, стоит недвижимость? — спрашивает отец кого-то по телефону.

— Три миллиона фунтов, сэр.

Отец хмыкает, и я улавливаю щелчки клавиатуры на заднем плане.