Горький пепел победы

Пальцы на правой руке слушались плохо, и судя по всему, оказывались неплохо искалеченными при падении. Зато левая наконец уловила слабое даже не дуновение Силы - один лишь прохладный отголосок его. Чуть поманить, потянуть на себя… вот и всё…

Тюрьма оказывалась надёжно защищена от любой магии. Выход вверх не смог бы преодолеть даже дракон. Но всё же, как говорил чумазый от копоти Миха по прозвищу Гоблин - на любую хитрую жэ найдётся свой хэ винтом. И когда едва не выгибающуюся от боли спину захолодило выступившей снизу водой, Валлентайн легонько засмеялся от облегчения.

Уж плавал-то он пусть и не как рыба - но поднимающаяся вода, равнодушно относящаяся ко всяким хитроумным магическим препонам, просто поднимет его наверх.

Простенько и в то же время изящно, как и все построения не желающего налево-направо громыхать грубой силой хитроумного чернокнижника. Ах, ну да - и этого демонюгу полоумного тоже прихватить не забыть. Нечего такому добру в каталажке прохлаждаться…

Бессмертные с небес или тёмных бездн в тот день наверняка здорово повеселились. Уж смотреть на мокрого и жалкого чернокнижника, кое-как выползшего из подвалов и обнаружившего замок и весь город пустыми, наверняка было до колик смешно.

- У-у, паразиты, - беззлобно ругнулся Валлентайн и продолжил рыться в запасах лекарственных зелий, обнаруженных в комнате Эндариэля.

Каким образом и куда запропастилось всё живое в этом мире, он задумываться не стал. Да и вряд ли смог бы - вздувшаяся мутная пелена забытья уже почти наполовину сузила восприятие. Пухла и давила, уж почти смертельно раненому таковые приключения и путешествия строго-настрого, знаете ли, противопоказаны…

И хоть бы кошку или собаку какую! Одной руки и краешка ясного сознания хватило бы, чтоб кое-как провести обряд да набрать достаточно Силы - себя подлатать да потом добраться до толкового целителя. Но во всей обозримой местности не наблюдалось ничего крупнее мыши или окончательно обнаглевших воробьёв.

Интересно, а рыбу можно с должным чернокнижным обрядом разделать?

Примерно такая мыслишка всё вертелась в голове исходящего из холодеющих губ розовыми пузырями волшебника, когда он на тележке молочника осторожно спускался по дороге в порт. Если удастся выбраться в реал - похоже, здесь всего лишь отражение - надо будет того добродушного гоблина, оставившего у крыльца замка свою повозку, ото всех податей освободить… ну ладно, ладно - на год точно.

Волна лизнула лицо горько-солёной прохладой, и потерявший сознание калека кое-как пришёл в себя. Недоумённо он осмотрелся, не в силах ничего сообразить - где он и вообще, кто он? И какого эльфа так больно-то?!!

- Ах, ну да…

Первой на зов опущенной в воду руки приплыла треска. Жирненькая и глупая рыбина потыкалась бестолково в безвольно шевелящиеся пальцы человека, а затем блеснула на мелководье серебристо-чёрным боком, опомнилась - и тотчас испуганно метнулась обратно.

Здоровенный краб тоже не рассеял сомнений чернокнижника - да у этой же твари всё совсем не как надо! Как же его и через обряд-то вести?… иди гуляй, клешнявый!

- Ну что ж, да простит меня ваше племя, - вздохнул уже отчаявшийся было человек. - Если смогу - отплачу, за мной не задержится.

И крутобокий дельфин, зачарованный одним прикосновением бледных и грязных пальцев, ударил хвостом - словно подброшенный меткой рукой, он упал рядом в тележку.

"Этот совсем другое дело - воздухом дышит, да и что-то вроде души имеется. Уж не чета холодной и безмозглой рыбе" - говорить сил уже не осталось. Глаза слипались от усталости и непрестанной борьбы за каждый дюйм пространства, с болью и подкатывающим отчаянием. А надёжно спеленавшее хозяйственно прихваченную снизу тварь заклятье истончалось с каждым ударом сердца - оно билось всё слабее и слабее.

И всё же, человек и беспечно помахивающий хвостом дельфин выехали по пандусу на основание мола - туда, где осенью моряки хотели в складчину поставить какой-нибудь памятник. А что, хорошее место - правда, отныне будет проклятым… или нет?

Несколько острых осколков разбитого стекла - неважнецкая замена ритуальному или жертвенному ножу. А свечные огарки из старого морского фонаря куда как уступали настоящим чёрным, с добавлением особых травок. Пучки гнилых водорослей да кое-как, ногтями расковырянная ракушка мидии - в вершины наспех очерченной своей кровью звезды. Да, надо уметь обходиться тем что есть… о, а в последнюю точку хохмы ради положить дохлого краба. Зря, что ли, валялся тут, вонь разводил?

И наконец Валлентайн, закусив губу от боли, приподнялся. Сделал первый надрез, на лету делая поправки сообразно строению тела этого хоть и морского, но всё-таки животного - а дальше инстинкт зверя да отчаяние, помноженные на умения, сделают всё сами…

Что-то последнее время неприятностей заметно прибавилось. Хотя стоило отдать должное - не всё так плохо, как могло бы быть.