Горький пепел

– Конечно, их не собираются оставлять на убой, моя госпожа. Но это забота отдела господина Леймина, а не ваша.

– Вы ошибаетесь, – сказала я резко, приглушая голос, чтобы не услышали медсестры и пациенты. – Моя. Я должна быть уверена, что и их спасут, и госпиталь вывезут. Вы можете мне это обещать, господин Леймин?

Старый безопасник покряхтел, вращая глазами, но я не устрашилась – остановилась у лестницы, ожидая ответа, и он наконец уязвленно сказал:

– Если таково ваше желание, я могу предоставить вам план эвакуации персонала и больных.

Мне не хотелось обижать старика, и я открыла рот, подбирая слова, но тут на помощь пришла леди Шарлотта.

– Мы не сомневаемся в вашей компетентности, господин Леймин, – проговорила она мягко.

– Ни в коем случае, – подхватила я, поднимаясь на ступеньку вверх. – Но у меня сердце будет не на месте, если я не увижу, что все под контролем.

– Хорошо, – пробубнил Леймин, проходя вперед, и леди Лотта лукаво улыбнулась мне. – Завтра я покажу вам план эвакуации, моя госпожа.

Дни проходили в хлопотах, заглушающих страх, в новостях с фронтов, в бесконечном приеме раненых и операциях – и я понимала, что счет идет на дни, что вот-вот катастрофа разверзнется и здесь. По словам Жака Леймина, который каждое утро докладывал мне об обстановке на фронте, тяжелые бои шли уже в двадцати километрах от фортов, и враги должны были достичь герцогства в течение недели. Пару дней назад мы вместе с несколькими медсестрами и ходячими больными, вышедшими покурить, опять бежали в замок от нагрянувшей тройки «стрекоз», а над нами грохотали заговорившие на башнях пушки. Иномирян отогнали, но меня не покидало ощущение, что они и не собирались нападать, просто вели разведку. А если бы напали, то свалили бы наши орудия вниз и убили бы нас всех.

После встречи с Мартином я приняла решение и, поговорив с магом Тиверсом, чтобы подготовить магический договор о неразглашении, напоила и Тиверса, и наших виталистов своей кровью. Мне это стоило слабости и головокружения, зато теперь целители могли помочь большему количеству раненых и выдержать долгие операции с доктором Кастером. Жаль, что существенно улучшить наше положение не удалось: все замковые специалисты были слишком слабы, но и одного дополнительно спасенного солдата в день было достаточно, чтобы я не жалела о своем поступке.

Мне каким-то чудом удавалось выделить время на посещение палаточных лагерей, которые с моего разрешения разбили в парке замка Вейн, а также на прием как простых просителей, так и мэров городов и аристократов герцогства – им не оставалось ничего другого, как обращаться ко мне. Я была очень занята. И не должны были у меня оставаться силы на эмоции из-за отсутствия Люка. Не должны были – но как же я злилась! Злость моя была иррациональной и очень детской, я прекрасно это понимала, но ничего не могла с собой поделать.

Подарок на его день рождения пылился в гараже – новенький, очень пижонистый и блестящий двухместный листолет со щитом, ускорением, ночным визором, автопилотом и системой ориентирования. Люк выполнил мою просьбу, а мне захотелось порадовать его, хотя в нынешнее время этот подарок казался неуместным. Но ведь война не могла длиться вечно.

В Виндерсе, столице герцогства, был салон спортивных моделей, дорогих, но бесполезных как для перевозки раненых, так и для боевых действий. Оказалось достаточно одного звонка моей горничной, чтобы мне прислали несколько моделей на выбор. Ключи я положила на подушку кровати мужа, прокравшись в его покои, как будто не имела на это права, – и долго еще бродила там, вдыхая застарелый запах табака и разглядывая знакомую ванну, огромную спальню, бар с темными бутылками и тяжелую пепельницу на столе.

Через три дня я забрала ключи и чуть не вышвырнула их в окно. Люк не отвечал на мои звонки, и я разрывалась между страхом, что с ним что-то случилось, и ощущением, что он просто забыл про меня. Допрошенный Майки Доулсон сообщил, что его светлость будет отсутствовать несколько дней, но где он сейчас – неизвестно.

В любом случае понимание, что секретарь знает о моем муже больше, чем я, добавляло кислоты в тот коктейль эмоций, что плескался внутри меня.

На четвертый день я после короткого сна между операциями обнаружила несколько пропущенных звонков от Люка и бросилась перезванивать. Но он опять был недоступен. Еще спустя некоторое время на телефоне оказались пропущенные звонки и краткое сообщение: «Я улетаю в Пески. Очень занят». Не сказать, что это вернуло мне душевное равновесие, но я ответила «У нас все в порядке», вернула ключи ему на подушку, выдохнула и приказала себе успокоиться. В конце концов, мне было чем заняться.