Горький привкус его поцелуев

– Я с нетерпением жду момента, когда смогу быть игривой.

У него захватило дух при мысли о Джулии, извивающейся под ним на атласных простынях, об их переплетенных, пышущих жаром и покрытых потом телах. С большим трудом он заставил себя посмотреть на холст, ожидая увидеть голую богиню.

Вместо этого перед ним предстала мышь, одетая в штаны, рубашку, жилет, пиджак и аккуратно завязанный галстук. К счастью, такая картина умерила его пыл.

– Интересно. Я не думал, что леди любят мышей.

Он искренне надеялся, что она не показывала это маленькое существо Альберту перед путешествием.

Джулия рассмеялась и сказала:

– Я знаю, что ты привык к моим пейзажам, но в последнее время в моей голове поселились эти причудливые существа.

Он подошел к столу с разбросанными бумагами. Джулия нарисовала целый зверинец с одетыми животными.

– Рисунки очень хорошие.

Она приблизилась к нему и погладила его руку:

– Ты действительно так считаешь? Ты не думаешь, что они выглядят глупо?

– Я думаю, что у тебя получились замечательные рисунки.

Такие же замечательные, как и румянец, появившийся на ее щеках.

– Я думала связать их между собой. – В ее глазах читалась печаль. – И хотела попросить Эдварда придумать для них историю.

– Ему бы понравилось.

Когда он воскреснет из мертвых, то обязательно это сделает. Ради нее, ради ребенка его брата. Он огляделся вокруг. Именно эта комната принадлежала ей. Несмотря на тучи за окном, здесь все равно было солнечно. Он был рад, что у нее есть собственное убежище, и надеялся, что эта комната принесет Джулии утешение в будущем.

Глава 8

Неделю спустя Эдвард гнал лошадь по ледяному дождю, стараясь не замечать мокрый снег, падающий на лицо, и проклиная погоду за ее обманчивость; проклиная фермера, который нуждался в помощи с застрявшей повозкой; проклиная необходимость принимать активное участие в управлении поместьями и оказывать помощь арендаторам.

Сначала он думал, что переждет грозу на ферме, но позже понял, что Джулия будет волноваться, а весь его обман задумывался с целью не волновать жену брата.

Гори оно все синим пламенем! Он не хотел оставлять ее ни на минуту. Ему хотелось наслаждаться ее компанией, обедать и разговаривать с ней. Спать с ней в одной постели.

То, что ему было приятно просто лежать с ней в кровати, стало для него откровением. Он любил слушать ее дыхание, наслаждался ее ароматом, пока она спала. Аромат менялся, когда она просыпалась.

Иногда она мягко и ласково посапывала.

Независимо от того, спала ли она, уткнувшись в него лицом или повернувшись спиной, ее ноги всегда оказывались между его лодыжек. И первое время они были чертовски холодными. Он бы вскрикнул от неожиданности, если бы не боялся испугать ее. Эдварду нравилось, когда их тела переплетались.

То, что он получал наслаждение от ее компании, могло стать катастрофой. Ему было все равно, почему она проводит время с ним. Главное, что она была рядом…

Его лошадь заржала. Он ничего не понял, пока боль не прошлась рикошетом по его плечам и ребрам. Дыхание сбилось, а глаза, казалось, едва не лопнули от напряжения. Откинувшись на спину, он чуть не захлебнулся дождем. Расслабься, не борись с болью. Сделай небольшой вдох. Один маленький вдох.

Он не впервые сильно ушибся и сомневался, что этот раз станет последним. Но время было неподходящее. Начинало темнеть, и он чертовски замерз. Эдвард подумал о том, что дома его ждет камин, бренди и теплая женщина.

Заставив себя сесть, он наконец-то почувствовал, что может нормально дышать. К счастью, его мерин стоял на ногах, хотя его левая передняя нога была повреждена. Проклятье. Он поднялся, осторожно подошел к своему коню и опустился перед ним на колени.

– Кажется, не сломана, – сказал он, потрогав его ногу. – Это хорошо, но я предполагаю, что ты будешь хромать.

Взяв поводья, Эдвард встал и направил лошадь вперед. Конь хромал, но, по крайней мере, не ржал от боли.

Эдвард огляделся, пытаясь определить местность и прикинуть расстояние. Когда они с Альбертом достигли совершеннолетия и вернулись в Эвермор, то первым делом изучили здесь каждый дюйм земли, представились арендаторам и оценили масштабы владений Альберта. Эдвард не чувствовал никакой зависти к Альберту. Он был доволен тем, что был младшим сыном, мог получать пособие и не нести никакой ответственности. Даже сейчас он был всего лишь предполагаемым наследником, пока Джулия не родит мальчика.

Хотя теперь на нем лежала ответственность. Он должен был воспитать племянника. Однажды он проедется с парнем по этой земле, представит его арендаторам и поговорит об отце. Эдвард надеялся, что со временем сможет забыть, как чувствовал себя, когда обнимал спящую Джулию.

Разочарованно вздохнув, он понял, что, вероятнее всего, был так же близок к усадьбе арендатора, где мог оставить свою лошадь и одолжить новую, как и к самому поместью. Ему просто нужно пережить ближайшие пару часов.

– Дорога будет длинной, дружок. Нам лучше поторопиться.