Горький привкус счастья

— Не совсем. — Она инстинктивно сделала шаг назад, но уперлась в стену прихожей. Она старалась придать своему голосу больше уверенности, но тот предательски подрагивал. — Если ты по поводу моего отъезда, то я положила объяснительную записку и заявление тебе на стол. Все документы по кредиту для банка передала Александру Владимировичу. Трудовую книжку прошу выслать заказным письмом в деревню на мой адрес.

Марина замолчала, но Кирилл продолжал неотрывно смотреть на неё.

— Я больше так не могу, — взмолилась она, ощущая как в груди громко застучало сердце, словно предчувствуя надвигающуюся опасность. — Ты должен меня отпустить. Если ты хоть немного меня любил, то должен понять, что я больше не могу так жить. Я не хочу быть вечной любовницей и делить тебя с другой. Тем более твоя жена осведомлена о нашей связи. Как ты считаешь, она смирится с этим? Я бы не смирилась. Поэтому я больше не хочу и не буду никого обманывать. У тебя семья, а я — лишняя, и должна уйти.

Кирилл выслушал её, но выражение его лица не изменилось.

— Как мы благородно запели! Какая забота о других. Я знаю, что ты была у меня дома сегодня, и Наташе ты говорила совсем другое.

— Я ей сказала тоже, что и тебе. И будет лучше всем, если я уйду.

— Лучше… — с сарказмом произнес он, вплотную подойдя к Марине. — После того что ты натворила?

Его рука, которая лишь секунду назад легла на её предплечье, резко переместилась и сдавила горло. Марина инстинктивно попыталась оторвать её, но силы были неравны.

— Кирилл, отпусти. Что ты делаешь? Мне же больно! — взмолилась она.

— Тебе больно, — равнодушно пугающим тоном произнес он. — Моей жене тоже было больно. И мне было больно. Тебе придется ответить за то, что ты натворила и компенсировать мне потерю.

Свободной рукой Кирилл стал торопливо расстёгивать свою куртку.

— Я не понимаю о чем ты. — Марина извивалась в его руке, пытаясь освободиться, но чем активнее она сопротивлялась, тем сильнее становилась его хватка. Она затихла, так как стала задыхаться.

Он наклонился к её губам, обжигая своим дыханием. Кирилл был пьян, но не на столько, чтобы не контролировать свои действия.

— Тише, милая. Если ты не будешь сопротивляться, то тебе не будет больно. — Гнев в его голосе стал наполняться нотками похоти, которые вызвали дрожь страха во всем теле. — Ты никуда не уйдешь, так как я этого не хочу. И будешь рядом со мной столько, сколько я захочу. Моя жена по твоей вине потеряла ребенка, а я уже настроился, я желал этого малыша. То, что ты у меня отобрала, то ты мне и вернешь.

В его глазах заплескалось безумие. Марина поняла, что что-то произошло после её ухода из его квартиры, и Кирилл во всем винит её. Он очень зол.

— Кирилл я не хочу, не сейчас.

Он отпустил её, но только для того, чтобы снять куртку и майку, затем снова грубо толкнул в темноту зала.

Марина, замешкалась, потирая разболевшуюся шею. Кирилл, не теряя времени, положил левую ладонь на её ягодицу и крепко сжал, правой обхватил затылок и стал пылко целовать, не позволяя ей даже двинуть головой. Чувствуя себя совсем беспомощной в его железных тисках, она сомкнула губы и попыталась оттолкнуть от себя, но он не позволил ей этого и, повалив на диван, стал срывать одежду. Когда затрещали швы нижнего белья, Марина не выдержала и закричала. Она просила, умоляла его отпустить, но он её не слушал. Его охватило безумное желание обладать её телом, сломать её морально, полностью подчинить себе. Он не обращал внимания на её мольбы и просьбы, не чувствовал остроты её ногтей на теле, горячих слез на щеках.

Вдруг в просвете дверного проема мелькнула чья-то тень, и кто-то с силой оторвал Кирилла от почти обнаженной Марины. Удар, затем еще. Кирилл осел на пол закрывая ладонями лицо. Марина быстро сгруппировалась, подтянув колени к подбородку, и ухватилась за край покрывала, пытаясь прикрыть обнаженное тело.

Загорелся свет.

— Твою мать, Кирилл, это ты? — раздался удивлённый возглас Александра.

Размазав по лицу слезы вместе с тушью, Марина увидела, что он стоял между ними и растерянно переводил взгляд с неё на Кирилла.

— Что здесь вообще происходит? — вопросы посыпались один за другим. — Кирилл, ты что творишь? Ты в своем уме? Я подумал, что ты — маньяк. Я же мог прибить тебя! Хорошо, под руку ничего не попалось.

— Ты, наверное, мне нос сломал. — Кирилл зажал нос рукой, пытаясь остановить кровь.

Александр молча развернулся и ушел на кухню, спустя несколько секунд вернулся с аптечкой в руках.

— Ты даже знаешь, где у неё аптечка находится! — зло хмыкнул Кирилл, искоса поглядывая на Марину.

— Не язви. — Александр достал вату, бинт, перекись и поставил на столик возле Кирилла, предоставив тому возможность самому заняться собой. Он подошел к Марине, и присел рядом на корточки. Её лицо опухло от слез, и было все в разноцветных разводах от теней, туши, и красных пятен.

— Как ты?

Марина не ответила. Слезы обиды не давали успокоиться: крупными каплями стекая по щекам, они падали на обхваченные руками колени.