Горький рай

Как послушный мальчик, сижу некоторое время там, где велела училка. Хотя по правде – пошевелиться не могу от накрывшей меня ярости. Но я не буду снова наступать на те же грабли и выплескивать свой гнев на стороне, занимаясь сомнительными делами, подставляясь, или участвуя в боях без правил. Я сыграю в ее игру. Буду бить по больному, брать измором, выслеживать добычу. В следующий раз она от меня не ускользнет. Не будет больше ласк, прелюдии. Попадется в руки – и я ее просто трахну. Быстро, жестко, выебу как суку…

Закрываю дверь на ключ. Интересно, у Вики есть запасной? Иначе нам придется встретиться скорее, чем она думает. Но на то, что нигде больше нет дубликата – призрачная надежда. К тому же, эта трусиха скорее дверь с петель снести попросит. Того же Которова. У него на это массы вполне хватит.

Занятый этими мыслями не сразу замечаю направляющуюся ко мне сокурсницу. Анька самая главная красотка на курсе. Сладкое миловидное личико, большие глаза, пухлые губы. Стройная, но женских округлостей в избытке. Большие сиськи, круглая попа. Есть за что подержаться. И она давно мечтает, чтобы я трахнул ее. Сам не знаю, почему не сделал этого.

– Привет, – говорит с придыханием, хлопая глазами. – Ты домой? Можешь подвезти?

Пару раз я подвозил ее, живем недалеко друг от друга, одна остановка метро. Анька конечно всегда надеялась, что мое рыцарство завершится в койке. Но я ж дебил, мне плоскую надменную суку подавай…

– Хочешь поужинать, Ань? – неожиданно приходит в голову мысль.

– Что? С тобой? – вспыхивает как новогодняя гирлянда девица. – Конечно! С радостью.

– Отлично. Заеду за тобой в пять.

И прохожу мимо. Подвозить сейчас кого-либо выше моих сил. Не хочу слушать тупую болтовню или того хуже, участвовать в ней. Мне необходимо прийти в себя, выплеснуть напряжение. Мало того, что мне выебали мозги… Так еще и сексуально неудовлетворенным оставили.

У меня есть пара часов на спортзал. Надо вымолотить скопившуюся ненависть в грушу. А потом хорошенько подрочить под душем – хорошо, что клуб элитный и кабинки запираются.

***

Анька нарядилась, как я и надеялся, по принципу «все лучшее во мне» – короткое розовое платье подчеркивало попу, вырез глубокий, сиськи наружу.

Заходим в ресторан – все взгляды на нее. И только я смотрю на другую. Сразу выцепляю глазами, точно в них радар на Вику стоит. Она полная противоположность моей спутнице. Точно монахиня, в черном. Скоромное платье, только руки открыты от самых плеч… Почему же тогда меня плющит от желания, стоит только коснуться взглядом и член болезненно дергается в штанах.

Интересно, Вика так для Которова расстаралась? Прическа – сто лет не видел, чтобы ее волосы были свободно распущены по плечам. Золотисто-каштановый, очень теплый оттенок придает ее коже особенное свечение. Глаза слегка подведены… И во всем этом облике столько небрежного шика… Вика выглядит так, словно только что из дорогого салона красоты вышла, где звездный стилист сделал все по высшему разряду. Хотя, чего я удивляюсь – ее мать дизайнер. Может так оно и есть.

Занимаем соседний столик. Анька не замолкает ни на секунду, и я понятия не имею, о чем трындит. Целиком поглощен разглядыванием своего «объекта».

Заметив меня, Виктория сильно побледнела. Поспешно отпустила вилку с наколотой на нее брокколи. Хорошо. Заставить противника нервничать – первый пункт в хорошей стратегии битвы.

Вика

Никак не могу понять, зачем Олег пригласил меня в ресторан. То есть… мы всегда были дружны, даже близки. Олег обожал Антона, когда учились, они были лучшими друзьями, Олег ни на шаг не отходил от него. Точнее, от нас. Антона любили многие, и не только женский пол. Мужской тянулся, подражал и хотел дружить. Как я уже не раз вспоминала – мы были звездами, яркими, притягивающими к себе людей.

Олег был особенно преданным, болеющим за нашу пару. Когда мы расстались с Антоном, и Которов спустя пару лет объявился, неожиданно позвонив и попросив выручить с работой… это было более чем неожиданно. Почему-то я считала, что вряд ли буду ему интересна одна… без Антона.

Это не выглядело благотворительностью – дать мне работу. Но было именно этим по сути, потому что меня грызла тоска, я задыхалась, не знала чем себя занять. Нет, я не загнала себя в монастырь. Я много путешествовала, занималась благотворительностью – мама как раз с подругами основала фонд, и я активно помогала проводить мероприятия, сборы средств. Богема любит участвовать в подобных акциях. Кто-то искренне, кто-то для пиара. Но все равно я чувствовала, что это не мое. Скучала и не могла найти занятие по душе. Вкус к жизни был потерян. Мама все больше ругала меня, давила. Она считала, что в том, что я потеряла жениха – моя вина. Полагала, что я должна была бороться за Антона. Отвоевывать его. А я просто развернулась и зарыла эту дверь. Бороться и отвоевывать – не мое. Я не буду тащить своего мужчину из чужой койки. Никогда не паду так низко…

Наши мнения с родительницей как всегда были диаметральны. Поэтому, я стала реже появляться в родительском доме.