Горький шоколад 2. Из пепла

В пустом доме и правда была праздничная атмосфера, вроде бы все так же, но гнетущей тишины нет. В столовой накрыт стол, на крахмальной белой скатерти куча блюд и тарелочек, запах Марусиной выпечки окутал весь дом.

Ксения с Максом сели – он справа от прибора в торце стола, она – слева. Ждали молча. Ровно в девять, под шум электромотора, въехал на коляске Ник.

– Доброе утро! Я решил, что самые близкие мои люди вполне могут справится с нервами, и привыкнуть к моему внешнему виду. Надеюсь, аппетит я вам не испорчу? – Сарказм был тот же, хотя голос иной, и если не всматриваться, а только слушать, вполне можно привыкнуть, решила Ксения.

– Доброе, Ник! Не испортишь, я так хочу есть! У меня пока нет токсикоза, а есть жуткий жор. Так что, пожалейте меня, давайте начнем без предисловий!

Ник опять улыбнулся, и кивнул Максу на блюда, накрытые серебряными колпаками. Тот открыл все, положил ему на тарелку немного паровой рыбы под сливочным соусом, ломтик хлеба. Ел Ник левой рукой, правая в перчатке лежала на подлокотнике кресла.

Ксения же с удовольствием подвинула к себе омлет, потом рыбу, потом попросила сделать кофе латте в большой кружке, и приступила к пирожкам.

– Детка, если ты будешь так есть, к родам ты не войдешь ни в одну дверь, – прошептал Ник, давно отложивший вилку, и с непонятной гримасой, разглядывавший Ксению.

«Да, надо еще научится определять, когда он улыбается, потому что на улыбку это совсем не похоже» подумала девушка, а сама засмеялась.

– Сама не знаю, куда в меня лезет. Вчера груш съела штук пять, а сегодня еще хочу, как будто умру без них. Скажи спасибо, что груши, некоторые тетки известку и мел жрут.

– После завтрака Макс отвезет тебя в больницу, пройдешь полное обследование. Если надо – будешь неделю туда ходить, я хочу, чтобы с тобой все было хорошо. Мне теперь не грозит заиметь семью и детей, и твой ребенок станет моим наследником. Поэтому, прошу всех так к нему и относиться.

– А ты ничего не попутал, мой безумный босс? Это мой ребенок, и он будет только моим.

Макс тоже охренел от заявления друга, и прокашлявшись, попросил:

– Ник, давай не делать поспешных выводов. Если тебе нужны дети, мы можем нанять суррогатную мать, сделать эко и так далее. Вон Киркоров себе уже двух сделал.

– Макс, ты мне друг и брат, но решать я буду сам. Мои решения не обсуждаются. Кукла, ты поела? Вас ждут к десяти, я договорился.

– Ник, я должна тебе сказать, там, когда я выплыла из реки, и чуть не сдохла, я дала себе слово – никто никогда больше не будет управлять моей жизнью. Тем более жизнью моего ребенка. Даже ты. Оставь эти глупые планы.

– Детка, помолчи. Подумай и ты поймешь, тебе это ничего не стоит. А без моей защиты что ждет тебя и твоего ребенка? Какое из своих имен ты ему дашь? Макс, свободны, уведи ее, иначе я рассержусь. – Как всегда босс был бескомпромиссным и упертым.

Ксения скомкала салфетку, и зло бросила ее на стол, глядя в глаза Ника встала, возмущенно пыхтя, потом повернулась и пошла собираться. Вслед ей полетел то ли кашель, то ли смех.

В платной клинике их встретили как дорогих клиентов, по всем кабинетам Ксению сопровождала медсестра, УЗИ, анализы – все показало, что и будущая мама и ребенок абсолютно здоровы. Никаких дополнительных исследований не понадобилось. Обратно в коттедж вернулись после магазина, Ксения купила все необходимое, потому что в спешке побега не подумала о самом простом – ни зубной щетки, ни минимального набора косметических средств.

Нику уже доложили, что здоровье безупречно, но тем не менее наговорили кучу требований – по режиму, витаминам, питанию, физической активности. Словом, к их возвращению были доставлены куча разных вещей, витамины, фрукты, экологически чистые продукты, вещи для будущей мамы и ребенка, все из самых лучших гипоаллергенных тканей. Ксения, войдя в свою комнату, поначалу просто обалдела от количества фирменных упаковок, среди которых ее поразили упаковки женского белья, не эротично-кружевного, а хлопково-удобного.

Прибежавшая Маруся, восхищалась каждой вещичкой, помогала разбирать вещи, и создавала такой умильно радостный фон, что постепенно и Ксения втянулась в этот процесс.

Вечером, когда Ксения сидела в большой гостиной с книжкой и скучала, к ней пришел подвыпивший Макс. Ник, по-прежнему вечерами предпочитал быть в одиночестве, и Макс пил виски, сидя рядом с Ксенией, и болтая обо всем.

В этот вечер Макс выпил больше обычного, и разозлился на замечание девушки, что он относится к Нику как раб к хозяину.

– Да что ты можешь понимать про нас, ты, домашняя девочка, которую растили мама и папа, баловали и спать укладывали под сказочку? А мы – детдомовские, у нас пап и мам не было, знаешь, что такое детский дом? Во что превращаются дети живущие там? Это волчата, и далеко не безобидные. Ник стал для нас всех старшим братом, хотя по возрасту он и не старше меня. Когда он к нам пришел, в комнате нас жило семь таких же сопливых пацанят, по шесть-семь лет. Ник был восьмым, восемь железных кроватей, ободранные тумбочки, казенное серое белье.