Горький шоколад

Макс попытался вспомнить, устроила ли Тина личную жизнь. Они разошлись по взаимному согласию три года назад, прожив в браке почти столько же. Он помнил, что был абсолютно счастлив, когда одел ей кольцо на палец. Все было хорошо, размеренно и гладко. До самого развода, инициатором которого стал он сам. Тина согласилась с таким спокойствием, будто сама искала повод.

Кажется, она встречалась с каким-то модным фотографом. Потом с художником. Потом был греческий магнат в летах. Он никогда нарочно не выискивал ее имя в прессе, но постоянно на него натыкался. И почти всегда, когда на глаза попадались ее фотографии, Макс снова и снова спрашивал себя: а не поспешили ли они? Возможно, стоило сделать что-то безумное, чтобы вдохнуть новую жизнь в их брак. Но почему-то оба предпочли пойти по наиболее легкому пути.

— Одна. Вообще одна, — многозначительно ответила Тина.

— И пока не собираешься уходить?

— Пока не знаю… А ты можешь что-то предложить? — В глазах Тины играли отсветы светомузыки, делая ее похожей на демоницу.

— Что-нибудь выпьешь?

Она поморщила носик:

— Ты думаешь о том же, о чем я?

— Как вытащить тебя из этого платья и вспомнить, как громко ты стонешь?

Она молчала, продолжая гипнотизировать его взглядом.

— У меня дома гости. Поэтому поехали к тебе.

Тина протянула ему руку.

— Надеюсь, твой мобильный не зазвонит в самый неподходящий момент. Я не согласна на быстрый перепих и разбежались.

— Ого. Грандиозные планы?

— Еще какие.

Ночной город не задерживал в дороге пробками. «Порш» Макса взрывал его гулким ревом двигателя и нес двоих пассажиров прочь от «Sweetsweets», мимо светофоров и пешеходных переходов, мимо бесконечных магазинов и вывесок.

И почти всю дорогу они молчали. Ни вопросов «как дела», ни болтовни о ничего не значащих пустяках. Даже в лифте, уносящим их высоко вверх, стояли рядом, не касаясь друг друга. Да и о чем говорить? У каждого из них давно собственная жизнь — зачем совать нос, куда не просят? Сейчас имеет значение лишь одно — они оба знают, что будет дальше.

— Кажется, добрались, — Тина достала из клатча ключи, отперла дверь.

— Не бойся, заходи, я тебя не съел, — обернулась она. В ее исполнении фраза прозвучала исключительно двусмысленно.

Макс только усмехнулся, перешагнул порог.

— Свет, — проговорила Тина — и под потолком теплым светом загорелись светильники. Они не были очень яркими, вокруг по-прежнему оставалось ощущение полумрака, но куда более разреженного, чем прежде. Вполне достаточно, чтобы свободно ориентироваться.

Здесь было просторно. Очень просторно. Ощущение создавалось такое — будто на улице стоишь, только нет шума и пыли. Или нет… на витрине. Вот подходящее слово. Квартира была угловой и не имела двух уличных стен. Вернее, они были прозрачными от потолка и до пола. Вид отсюда открывался потрясающий.

— Подождешь меня? Совсем недолго. — Тина тронула Макса за плечо.

— Конечно. — В конце концов, не затем он ехал, чтобы сейчас взять и свалить. — Мне бы только умыться.

— Давай, ванная там, — указала она.

Когда Макс вышел, Тина стояла там же, где он ее и оставил — прислонившись в стене, с полуулыбкой на таких знакомых губах. Только туфли сняла.

— Теперь я. И раз уж мы так неожиданно встретились… У меня для тебя кое-что есть… назовем это сюрпризом.

— Что за сюрприз?

— Если я скажу — это уже не будет сюрпризом. Разве не так?

— Надеюсь, ты не собираешь меня выпороть?

— Выпороть? Тебя? — В ее глазах блеснула искра не то удивления, не то интереса. — Пожалуй, нет. Но ты верно мыслишь, я бы хотела поиграть… Если ты, конечно, не против и не очень торопишься.

— Ты — хозяйка, я — гость. Твои правила. И ты меня заинтриговала. Так что, пожалуй, задержусь немного.

— Вот и славно, — она провела пальцем по его щеке. — Никуда не уходи.

Тинапрошла мимо и скрылась за дверью матового стекла. Да, эта женщина знала себе цену. От вида одной ее походки, плавных изгибов бедер и полуприкрытой груди какой-нибудь неопытный подросток вполне мог не успеть достать член и кончил бы прямо в штаны. Хвала небесам — Макс давно вышел из подросткового возраста и мог себе позволить продержаться чуть дольше. И Тина его определенно заинтриговала. Оставалось надеяться, что она не появится в латексе или с прищепками на сосках и не попросить отхлестать ее плеткой. Макс недолюбливал подобные забавы. Не осуждал, но недолюбливал. В конце концов, каждый в собственной спальне имеет полное право получать удовольствие тем способом, какой ему больше нравится, если это не мешает другим.

Он прошелся по комнате. Здесь было довольно уютно, хотя и без изысков. Обстановка и интерьер скорее подошли бы мужской берлоге. Впрочем, Тина снимала квартиру и на придание ей индивидуальности просто не было времени.