Горький шоколад

— Привет, подруга! Тебя город так очаровал, что стала реже звонить своей Оксане? — с еле заметной обидой произнесла она.

— Ну что ты, совсем нет. Из — за некоторых обстоятельств, не могла позвонить. Оксаночка, только не обижайся.

— Ты ешь что ли? Бубнишь, не разберу слов.

— Да, я в пиццерии.

— Ты вот специально меня дразнишь, да?

— Я? Нет, — хихикнула от интонации Оксаны. — Это ты мне позвонила в подходящий момент.

— Ты не представляешь, как надоело соблюдать диету, Маш. Это нельзя, то нельзя, — простонала в трубку Оксана. — И ты еще со своей пиццей.

— Я понимаю, но ты же кормишь Арсения. Есть слово — надо.

— Знаю. До года буду кормить, а потом все, завязываю, а то не отучишь потом от груди. И тогда я накуплю себе, чего нельзя, и буду поедать все подряд, ни с кем не делясь, — Оксана изобразила устрашающий звук.

— Ты только не переусердствуй, последствия будут плачевными, — прикалывалась я.

— Все будет супер! Ты лучше расскажи, что за обстоятельства такие у тебя были?

— Вчера с Марго ходили в ресторан.

— С Марго?

— Да, а что? Мы с ней хорошо общаемся, и вот решили развлечься, — так хотелось окунуть свой язык в соль от того, что приходится многое теперь скрывать от подруги. Но уверенна, когда все разрешиться, тайна перестанет быть тайной.

— Да я не говорю, чтобы ты не развлекалась со своими знакомыми, но то, что она сестра …

— Ну и что! — возразила я. — Она и брат два разных человека. Почему я должна из — за него не общаться с ней? Глупо же.

— Смотри сама, Маш. Но на твоем месте подумала бы десять раз. После того раза, когда ты рассказала о его выходке на дороге … ты же была вымученной, — серьезно ответила Оксана.

Я понимаю беспокойство моей подруги. Она хочет, чтобы я не страдала. Но то, что я сейчас ощущала, думая о Саше, было похоже на помешательство. Я и так полдня размышляла о том, не прийти ли к нему на работу и отдать ту сумму, которую должна за ресторан. Да, мы хотели с Марго расплатиться чужими деньгами, но после испытанного оскорбления, когда Саша расплачивался за меня, причем издеваясь и подкалывая, вызвало желание принципиально теперь ему отдать свою часть долга.

Я постоянно уверяла себя, что мне нужно просто отнести деньги, а вот как только представлю, что встречусь с ним, мурашки по коже бегут, и сердце заходится от волнения. А наш поцелуй не шел из головы. И столько вопросов появилось, что даже голова разболелась. Почему он не воспользовался все — таки случаем? Я же сама готова была к близости. Почему он так вел себя со мной? Почему все — таки поцеловал? Почему? Почему? Боже, я хочу его увидеть. От своего заключения, резко распахнула глаза и вздрогнула.

— Оксан …,- вполголоса произнесла я, чтобы никто не услышал в пиццерии.

— Машуль, не расстраивайся. Где наша не пропадала, а, зная тебя, ты точно не дашь себя в обиду, — поддерживала меня Оксана.

— Мы … поцеловались, — совсем тихо сказала и зажмурила глаза.

— Не думай …Что? Что ты сказала? — опешила она.

— Мы с ним поцеловались. — сдвинула брови, приготавливаясь к ее неодобрению.

— Как? — только и могла вымолвить Оксана.

— Так, Оксана. Не удобно сейчас тебе рассказывать в подробностях. Он поцеловал и … я запуталась в себе, — поникла я от своих слов.

— Э … я …Блин, Маша, я охренела просто. Он тебе нравится?

— Я не знаю, — пожала я плечами, крутя в блюдце чашку чая. — Но мне понравилось. Очень.

— Только поцелуй был? — насторожилась Оксана.

— Да, он … не захотел меня, — хмыкнула я, вспоминая свою реакцию на его отказ.

— В смысле? Ты хотела с ним переспать? — еще больше удивлялась Оксана.

— Оксан! — закатила глаза. — Ты чего охаешь? Мне не шестнадцать лет, и я не девственница. И да, впервые, я бы сделала это, зная, что … только один раз возможно … будет.

— Вот это он тебя зацепил, подруга! Ты залипла на нем конкретно. Да что там за парень такой? Хотела бы я посмотреть. Моей Маше нравятся хулиганы? Интересно, — съязвила Оксана.

— Да, прекрати, Оксан. Кто тебе сказал, что он хулиган? У него характер, конечно, тяжеловат, а так …

— Ты уже его защищаешь?

— Нет.

— Как нет, если да.

— Оксана, — взмолилась я, понимая, что ничего не могу рассказать, — Хватит, прошу тебя. И так голова кругом от произошедшего, и ты еще давишь.

— У тебя страсти такие, а я должна молчать? Нет уж, увольте.

— Ты добиваешься, чтобы я ничего тебе больше не рассказывала? — прищурилась я.

— Нет, конечно, но я …, подруга, в полной прострации! — чуть ли не взвизгнула Оксана. — Черт, Маш, беги от него. Будет только хуже потом.

— Ты говоришь его же словами. Он тоже сказал, чтобы я не приближалась к нему, для моего же блага.

— Он сам? Если он это осознает, не все потеряно значит с ним.

— Уверенна, что в нем далеко … не все потеряно, — почему — то улыбнулась, подумав об этом.

— Маша! — предостерегающе произнесла Оксана. — Прекращай! Не вздумай еще влюбиться.

— Влюбиться? С ума сошла? — ее слова застали меня врасплох. Растерялась.

— Не сошла.

— Как там Арсений? — перевела я тему. Разговор о Саше становится слишком волнительным для меня. Я не собираюсь больше с ним и целоваться — то, а она влюбиться. Скажет тоже.