Горький шоколад после любви

Ольга спустилась вниз и перед тем, как идти искать подвал, заглянула в зал. Народ танцевал. Правда, большинство дрыгалось не в такт музыке: казалось, что у каждого в мозгу играет какая-то своя мелодия. Ольга заметила под огромными окнами тихо посапывающего на полу полного мужчину в смокинге. Он сладко спал, не замечая шума вокруг. Еще кто-то рухнул на стол с салатами, потом несколько человек устроили драку в центре зала, но охрана тут же навела порядок, правда, не стала вмешиваться в броски яйцами с черной икрой на попадание в физиономию сопернику, наверное, чтобы не получить по такому яйцу себе в рот или глаз… В общем, народ культурно отдыхал.

Тихонов, отдать ему должное, работал: обсуждал какие-то сделки, засвидетельствовал почтение относительно трезвым знакомым, не забывая, что личный контакт – прежде всего. Алексей Фирсов, казалось, забыл об Ольге и танцевал с какой-то молодой особой со стеклянными глазами. Ольге хотелось напиться, но она себе этого не позволила. Хотя и чувствовала себя оплеванной. Ольга понимала: она должна сделать дело. А «пятиминутка» с хозяином особняка только добавила ей решимости.

Она встретилась со Смирновой глазами, показала взглядом наверх и покачала головой, потом показала глазами в пол. Кажется, Смирнова все поняла. Ольга отправилась на дальнейшие поиски.

Она прилагала все усилия, чтобы не столкнуться ни с кем из персонала: ведь где-то тут была кухня, откуда многочисленные официанты выносили все новые и новые яства и отправлялись с ними в зал. Лестниц, ведущих вниз, было несколько. Если быть точной – три. Какую выбрать? Ольга не знала. Но придется исследовать все. Ради Анюты!

На первой ее ждал облом. По ней как раз поднимался официант с тремя бутылками вина.

– Вы куда, девушка? – спросил он.

– А погреб можно посмотреть? – спросила Ольга, притворяясь пьяной. – Я хочу… сама выбрать вино! Сама! – И она демонстративно схватилась за стену. – Хочу посмотреть коллекцию! На этой выставке картин сюжет господствует один, – запела она, потом замолчала и уставилась на официанта. Ольга надеялась, что она выглядит достаточно пьяной. – Мне плевать на картины. Я на бутылки смотреть люблю. Пошли, а?

Официант вздохнул, видимо, пожалел, что отправился вниз один, без помощников. И руки заняты, не подхватишь девицу под локоток.

– Ладно, пошли, – сказал он и повернулся.

Ольга последовала за мужчиной.

«Глубоко же в землю зарылся Вячеслав Николаевич», – подумала она.

Официант тем временем остановился у деревянной двери, поставил все три бутылки, которые держал в руках, на скамеечку перед ней, извлек из кармана ключ, дверь открыл, зажег свет.

Коллекция в самом деле поражала.

– О, прохладненько! – завопила Ольга. – Ну, милый, что тут у вас есть? Показывай!

Официант, которому явно было велено выполнять все прихоти гостей, провел с ней краткую экскурсию по винному погребу. Ольга держала его под руку, чтобы он не убежал, оставив ее здесь. Нет, если бы просто оставил, тогда ладно, но ведь может запереть! Она также прислушивалась ко всем посторонним звукам, но тут явно были толстые стены, никакие звуки вниз не долетали.

В конце концов Ольга взяла бутылку красного вина, и они поднялись наверх.

– Откроешь? – спросила она официанта.

– У меня нет с собой штопора. Или возвращайтесь в зал, или пройдите в кухню. Вон туда, – и он показал пальцем. Сам же постарался побыстрее отделаться от пьяной гостьи хозяина.

Ольга понеслась в сторону кухни, но свернула на вторую лестницу. Там оказалась еще одна деревянная дверь, подобная той, что закрывала винный погреб. Ольга дернула ее, но безрезультатно. Потом она случайно заметила еще одну неприметную дверку, смотревшуюся, как часть стены. Нет, если бы тут было нормальное освещение, то она заметила бы ее сразу, а так… В замок был вставлен ключ.

Ольга повернула его и вошла в погруженное во мрак помещение, дверь за собой закрыла, свет зажгла. Комната с четырьмя кушетками по стенам. Вернее, в ней было по две кушетки у двух стен боковых, а на противоположной от входа стене выделялась еще одна дверь. Ольга ринулась к ней, открыла и поняла: это – комната осветителей. По крайней мере, в ней стояли обычные театральные осветительные приборы.

Ольга вернулась, выключила свет в первой комнате, понеслась в осветительскую и закрыла за собой дверь. Прожекторы смотрели в какой-то проем, откуда струился слабый свет. Ольга привстала на цыпочки и увидела тускло освещенное помещение с бетонным полом. У трех стен возвышались трибуны. Ольга почему-то вспомнила школьный стадион – трибуны были подобны тем. У четвертой стены трибуны тоже имелись, но с проемом в середине. В центре возвышался ринг.

Свет шел с другой стороны зала – над дверью, расположенной напротив осветительской, горело дежурное освещение.