Горький шоколад после любви

В общем, меня закрыли сверху, я проверила диктофон, сменила там кассету и временно выключила. Тут у меня зазвонил сотовый. Моим местонахождением интересовался опер Андрюша. Я честно сказала. На том конце повисло молчание.

– Ты что, напилась? – наконец спросил приятель.

– Это – единственный способ проникнуть к месту действия, – ответила я. – Торт большой, не такой, какие в «Севере» или «Метрополе» продают. Ты, Андрюша, не теми категориями мыслишь.

– Это уж точно, – согласился приятель. – Куда нам до владельцев ночных клубов! – Он помолчал, подумал и добавил: – Вот что, Юля, ты уж лучше сиди там. И не вылезай. Я скажу группе захвата, чтобы по торту ни в коем случае не стреляли. Он же не пуленепробиваемый, как я понимаю?

– Андрей, погоди пока. Я тебе из торта позвоню, как только проясню ситуацию. А вдруг все зря?

Меня тем временем везли на тележке вниз, причем официантам пришлось ставить на ступеньки специальные рельсы для спуска тележек. Но рельсы были короткие, их приходилось переставлять, и официанты ругались.

– Юль, не очень трясет? – спросил один.

– Нет, нормально, – ответила я.

Наконец мы прибыли к цели нашего путешествия.

– Загляни, что там сейчас? – сказал один официант другому.

Дверь приоткрылась (как я услышала). В зале вопил народ.

– Так, большинство опустило большие пальцы вниз, – объявлял мужской голос. – Значит – смерть проигравшей!

Я уже собралась было выскочить из торта, но дверь в зал закрылась, и один официант сказал другому, что надо пару минуток подождать. Я тоже решила подождать. Сейчас я все равно не успею. А если это не последний бой… Их ведь надо брать с поличным! Они не успеют избавиться от трупа до прибытия группы захвата. Только бы не Аня! Только бы не Аня!

Потом дверь в предбанник, где стояли мы, отворилась, и кто-то выглянул.

– Э-э-э… – произнес мужской голос.

– Это для Вячеслава Николаевича, – сказал один из официантов. – Как раз в перерывчик. Сюрприз.

– Ну, завозите, – сказал мужской голос. Костя-Неандерталец, верный соратник и помощник Ящера.

– Сейчас зажжем свечи.

Чиркнули спички, потом тележку толкнули. Жаль, в цилиндре не было предусмотрено дырок для глаз сидевшего внутри торта человека.

– Сюрприз для именинника! – объявил Костя-Неандерталец. Его слова повторил конферансье, которого я узнала по голосу. Значит, он и тут подрабатывает.

Зал взорвался аплодисментами. Потом кто-то завел пьяным голосом: «Happy birthday to you», потом стали обсуждать, что надо петь по-русски, кто-то промяукал: «Шумел камыш», в другом конце зала сильным голосом запели «Дубинушку». Ухали только, по-моему, водочку, по крайней мере, до меня доносился звон ударяющихся друг о друга бокалов или рюмок.

– Вячеслав Николаевич задувает свечи! – объявил Костя.

– Вячеслав Николаевич, просим! – крикнул конферансье. – Господа, давайте поаплодируем нашему имениннику!

Но Вячеслав Николаевич не успел приступить к процедуре, так как снова распахнулась дверь и еще один мужик объявил:

– Наша очередная участница!

То ли у них все было рассчитано по времени, то ли до мужика не успели добежать и сообщить, чтобы он подождал с выводом…

– Проходите, девушка, – сказал Костя-Неандерталец. – Представьтесь народу!

– Поприветствуем новую участницу! – добавил конферансье.

Народ захлопал в ладоши, затопал ногами, заулюлюкал. Кто-то встретил девушку матерной тирадой.

– Я не хочу участвовать в вашем балагане! – заорала Аня. «Слава богу! Жива!» – подумала я и тут же запустила набор номера на мобильном, чтобы Андрей слышал, что происходит. Сама, естественно, молчала.

– Хлеба и зрелищ! – рявкнул кто-то из толпы.

– Торта и зрелищ! – послышалось из другого места.

Костя-Неандерталец поддержал последний клич.

– Итак, кто из политиков готов выйти на ринг? Кто у нас настоящий мужчина? Настоящий полковник или хотя бы лейтенант запаса?

Народ выдвинул одного известного политика-шатуна, большого любителя покрасоваться перед камерой. Но в этот раз, как я поняла по звукам, он совсем не горел желанием участвовать в турнире. И умирать не хотелось, и телевидение не снимает…

– Не пойду! – рявкнул он не своим голосом. Голос напоминал визг свиньи под ножом мясника.

Тогда кто-то предложил другую кандидатуру. Судя по голосу, кандидат был здорово пьян, и ему – море по колено.

– Я тебя сейчас замочу, кикимора! Покажу, что бывает за неуважение к политикам! – рявкнул он Ане. Они какое-то время обменивались колкостями. О торте все временно забыли.

Первым вспомнил Костя-Неандерталец.

– Свечи почти сгорели, Вячеслав Николаевич! Давайте вначале торт попробуем, а потом уж они сразятся! И наши участники немного отведают сладенького. А то потом одному из них это уже не удастся.

И Вячеслав Николаевич подошел – свечи задувать. Пока я раздумывала, прямо сейчас вылезти или подождать, в зал ворвалась… Слониха. Я поняла это по возгласам граждан. Значит, девица, дравшаяся в первом бою, все еще тут. Отлично – есть свидетельница.

– Мент ожил! – заорала она громовым голосом.