Горький шоколад после любви

– Вопрос спорный, – заметила я. – Ему скоро сорок.

– А тебе сколько нужно? Шестьдесят – много, двадцать – ветер в голове гуляет.

– Тридцать.

– В тридцать большинство мужиков еще не нагулялось. И ведут себя, как дети.

– Большинство и в шестьдесят ведут себя, как дети, – заметила я. – Виктория Семеновна, успокойтесь!

– Богат, не дурак, любит повеселиться. По крайней мере скучно тебе с ним не будет.

– Это уж точно, – вынуждена была согласиться я.

– Слышала я, что и любовник он отличный…

– Об этом весь город слышал. У нас, кажется, не осталось ни одной модельки и актрисульки, Ящером не обихоженной. А я не хочу, чтобы за моей спиной говорили, что он мне изменил с той-то или с той-то.

– Ой, Юля, если он тебе и станет изменять, то тихо. Он же понимает, что ты и кастрировать сгоряча можешь. И вообще…

На мое счастье, зазвонил сотовый. «Может, куда-то на труп пригласят?» – с надеждой подумала я, нажимая на нужную клавишу.

– Юлечка Владиславовна! – взвыл Яков Соломонович. – Спасайте старого еврея!

«Боже, что там еще случилось?!»

– Юлечка Владиславовна, Саид, падла, таки убил Карена!

– Так радоваться надо, – спокойно заметила я.

– Я бы радовался, если бы он, падла, другое место выбрал! Почему он таки не мог его хотя бы на лестницу вытащить?!

– Он что, убил его в квартире Софочки?

– В моей квартире! Софочка же в моей квартире! Вы забыли? Я живу у Софочки. А они там с Каренчиком. То есть теперь там одна Софочка, а Каренчик лежит мертвый.

– С Софочкой все в порядке?

– Все в порядке, если не считать истерики. Но у нее это обычное дело.

– Милицию вызвали?

– Нет пока! Софочка позвонила мне…

– Звоните Зиновию Яковлевичу, потом «ноль-два». Я хватаю оператора и тоже выезжаю на место.

– Уже позвонил. В смысле, Зиновию Яковлевичу, он велел вначале сообщить вам, а потом в «ноль-два», и просил напомнить, чтобы мы все говорили, что мы ни о каком Карене вообще не слышали, чтобы не сесть за соучастие. То есть, недонесение или как там это у вас, то есть, в милиции называется.

– О Карене Мартиросяне мы все слышали. Вы забыли, как мы с вами познакомились? Как вы просили меня узнать у знакомых в органах и о нем, и о Саиде? Нужно говорить, что Софочка не знала, что это – Карен. Просто познакомилась с мужчиной… пусть будет Рубен.

– Сейчас перезвоню Зиновию Яковлевичу, он уже поехал к Софочке, потом вам.

– А я вообще ничего не знала о мужчине, с которым жила Софочка. Я Софочку-то ни разу в жизни не видела!

– И правда, не видели. Приезжайте, Юлечка Владиславовна! Я вас с Софочкой познакомлю! Давно хотел, всё возможности не представлялось.

Да, над трупом Карена, убитого Саидом, падлой, – самое прекрасное место для знакомства!

Я вкратце описала Виктории Семеновне ситуацию. Виктория Семеновна тут же забыла о своем желании устроить мою личную жизнь и велела отправляться на труп. Труп важнее личной жизни. Как раз сегодня в вечерний эфир дадим.

Я нашла Пашку, и мы понеслись на место.

В квартире Якова Соломоновича мы обнаружили рыдающую Софочку, рвущего на голове волосы Якова Соломоновича и стонущего Зиновия Яковлевича. На полу лежал труп голого мужчины, обильно покрытого шерстью. Карен это или не Карен я, конечно, сказать не могла.

– Милицию вызвали? – спросила я.

– Не успели пока, – воскликнул Яков Соломонович. – Разрабатываем версию знакомства Софочки с Кареном.

– Рубеном, – поправила я.

– Почему Рубеном? – воскликнула Софочка. – Я точно знаю, с кем я спала!

– Это что-то новенькое, – пробормотал себе под нос Яков Соломонович, но достаточно тихо, что его слышала только я, оказавшаяся в тот момент рядом.

Зиновий Яковлевич встрял в нашу беседу и заявил, что Карен Мартиросян не должен был бы представляться Софочке.

– Но он представился! Он был честный человек и честно сказал, что пришел резать Яшу, а потом влюбился в меня и не стал резать Яшу. Кто же режет своих будущих родственников?

Адвокат выдохнул воздух, пробормотал, что у многих такое желание возникает еще при первом знакомстве, потом только усиливается, затем громко спросил:

– Соня, ты в тюрьму хочешь?

– Нет, – твердо ответила Софочка.

– Значит, будешь говорить, что мужчина представился тебе Рубеном. Или ты познакомилась с Рубеном, или – в тюрьму. Ясно?

– Хорошо, познакомлюсь с Рубеном, – кивнула Софочка.

– Ты уже познакомилась! И оденься пожалуйста! Ты в таком виде собираешься милицию встречать?

На Софочке был прозрачный пеньюарчик, в котором можно встречать только любовника, но никак не адвоката и журналистку с оператором. Правда, можно милицию. Смотря чего ты хочешь от милиции.

– Так их еще никто даже не вызывал, – напомнила Софочка. – Успею и переодеться, и накраситься. Яш, ты помнишь, как Злата вызывала участкового, чтобы он поговорил с подростками, которые сидят у нее на лестнице? Вначале она долго выясняла, кто у них участковый, потом дозванивалась до участкового, потом пыталась застать его в часы приема, потом ходила на прием к начальнику отделения…

– Соня, это труп, а не подростки на лестнице! – заорал Зиновий Яковлевич, которого я никогда не видела вышедшим из себя. – Они сразу приедут. Юля, скажите ей!

Я кивнула.