Горький шоколад (СИ)

— Прости. Просто представила древнего мужчину, который тащит свою женщину в пещеру.

Макс игриво зарычал ей в ответ.

— Пещера так себе, конечно. Ни от одного мамонта не защитит. Но эту проблему мы оставим на завтра. А пока мужчина хочется свою женщину. — Последние слова он произнес тише, сглотнул, отчего острый каждый на его шее дернулся.

По телу Эль пробежала дрожь. Удивительно приятная дрожь, от которой кожа стала покалывать везде, где к ней прикасалось его тело.

— Добро пожаловать в мою пещеру… — Макс положил свою ношу на кровать так, что ее ноги остались свисать. Сам же встал на колени перед ней.

Эль приподнялась на локтях, заглянула в его лицо. Этот мужчина был безупречен во всем, и желание превратило его в настоящий ходячий соблазн: одно то, как Макс пытался держать себя в руках и прикусывал губу казалось той самой дозой адреналина, которая подстегнула ее сердце снова пуститься вскачь.

Его взгляд скользил по ней — неуверенной, неловко завернутой в плед, но уже предательски мокрой между ног. И Макс знал это. Эль видела, что знает. Наверное, надо что-то сделать, как-то подзадорить его, показать, что она готова на этот шаг. Но как?

— Мне кажется, ты слишком много думаешь, — прошептал он, склонившись к ней и мягко попробовав на вкус ее нижнюю губу. Потом положил руки ей на колени и развел их в стороны. Эль замерла, перестала дышать. Все ее ощущения мигом скользнули вниз живота — там, где он касался ее мягким полотенцем. Дурацким полотенцем, за которым скрывается нечто… она не знала, как назвать его. В голову лезли какие-то пошлые глупости, которые она бы в жизни не произнесла вслух.

— Я…

Макс осторожно прикусил ее за губу, потом мягко лизнул укушенное место. В ответ она, наконец, выдохнула, вместе с воздухом освобождая и требовательный стон. Почему ей не страшно в ее первый раз? Почему все равно о том, будет ли боль и сколько крови останется на простынях? Все, что имеет значения здесь и сейчас — ее великолепный мужчина, от одного взгляда на которого плавятся и с треском перегорают ее эмоциональные предохранители.

— Все хорошо… — Макс чуть толкал ее бедрами, прижимался, рождая в ее теле теплые волны, охватывающие с головы до ног.

Они освобождали голову, выталкивали остатки мыслей и неуверенности. Эль все еще стеснялась, боялась показаться для него глупой или непривлекательной. Но его голос, его уверенность, его… движения — все это накрывало с головой.

— Знаешь, я считаю, что в спальне лишние мысли только мешают… — Его пальцы коснулись внутренней части ее бедер, пробежались, чуть касаясь кожи. Эль вспыхнула, не в силах сдержать стон сквозь сжатые зубы. — Может быть, иногда, мысль-другая и может промелькнуть… — Макс гладил ее бедра, одновременно задирая ноги все выше, пока они не оказались на уровне его плеч. — Но сегодня думаю я, договорились?

Чтобы снять с нее остатки одежды ему потребовалось несколько секунд. Каким-то краешком сознания Эль еще думала о том, что лежит перед ним совсем обнаженная, с широко расставленными ногами, но сейчас это больше не имело никакого значения. Она обнажила душу для своего мужчины, все остальное не имело значения.

— Ты такая красивая, Габриэль.

Она приподнялась и увидела, что взгляд Макса скользит по ее телу и то, каким стало его лицо… Господи, это настоящая пытка, видеть его вот таким: одновременно и горячим, желающим, требовательным — и бесконечно нежным, осторожным, словно он собирался прикоснуться к бабочке и не стереть пальцами ни одну грань рисунка на ее крыльях.

Он сделал какое-то незначительное, совсем легкое движение — подтолкнул ее, одновременно разводя и забрасывая ее ноги себе на плечи. А потом… потом Эль почувствовала такой жар у себя между ног, что вцепилась в покрывало и выгнулась.

Макс медленно, словно пробовал на вкус, поцеловал ее во внутреннюю часть бедра, проложил дорожку выше, до сгиба — и остановился, осторожно поглаживая пальцами припухшие от желания складки. Эль закрыла глаза, обессиленно упала на спину. Противопоставить что-то вибрирующей дрожи во всем теле было нечего. Хотелось одновременно и закрыться руками — и еще шире развести ноги, чтобы он, наконец, услышал ее молчаливую мольбу и сделал это.

Макс осторожно, притрагиваясь языком так, словно боялся причинить боль, лизнул ее, одновременно раздвигая пальцами влажные от желания складки. Эль выгнулась, задержала дыхание, почти уверенная, что следующий вдох разорвет ее легкие словно воздушный шарик. И когда его язык требовательно и, одновременно, легко лизнул ее клитор. Раз, второй раз, дразня и покатывая, словно драгоценную жемчужину.

Боже, он в самом деле целует ее… там? Там, где все горит, все такое развратно мокрое? Как в том порнофильме… нет, Эль уже не могла вспомнить тот момент, развратная сцена замылилась и потускнела.

Его язык, его губы…

Они убивали ее и одновременно возносили куда-то высоко, поднимали в раскаленное пике, где не остается ничего, кроме яростного желания.