Горький вкус предательства (СИ)

Никита хмурится, но указывает на нужную палату.

– Ты побудешь с Аришей?

– Конечно, – улыбается он дочке. – С удовольствием.

– Дай ей водички, это её немного успокоит, – протягиваю бутылочку.

Никита ловко укладывает Аришу на руку, покачивает её, даёт бутылочку. Я удивляюсь, как легко он справляется с ребёнком.

Но ничего не говорю, оставляю их одних, сама иду в палату к Игнату.

Тихонько захожу, прикрываю за собой дверь. Сердце колотится. Подхожу ближе, Игнат лежит на высокой кровати, опутанный какими-то проводами, капельницами. Очень бледный, щёки впали.

Это так страшно, видеть ещё вчера сильного цветущего мужчину в таком беспомощном состоянии.

На глаза невольно наворачиваются слёзы. У нас с Игнатом всё было неоднозначно в последние дни, но это не отменяет того факта, что он для меня очень близкий человек, которому я привыкла доверять все свои печали и радости. Он всегда был рядом, помогал, поддерживал.

Беру его безвольную руку, подношу к лицу.

– Игнат, поправляйся скорее, ты меня очень напугал. И ты нам очень нужен, – говорю тихонько.

Он сжимает слабо мою ладонь, глаза его слегка приоткрываются.

– Малышка моя, – шепчет он. – Ни-на-а, – совсем бессвязно. Едва могу разобрать.

– Игнат, это я, Алиса, ты слышишь меня?

Но он снова проваливается в беспамятство.

В палату входит медсестра, смотрит на меня недовольно.

– Так, а вы что здесь делаете? Кто пустил? – выговаривает строго.

– Я его жена.

– Жена? И что теперь? Устроили здесь проходной двор! То подруга, то друг, то жена. Быстро отсюда!

Выгоняет меня из палаты. Хочу поспорить с ней, но какой смысл? Я ведь, и правда, сейчас ничем не помогу Игнату.

Интересно, про подругу это она просто к слову сказала?

В коридоре в первую минуту не вижу Никиту с Аришей. Оглядываюсь, беспокойство вмиг подскакивает внутри, прохожу немного дальше, замечаю их у окна в конце коридора. Выдыхаю, подхожу ближе.

– Алиса, ты не видела здесь девушку светленькую такую, симпатичную? – спрашивает вдруг Никита.

– Да, – вспоминаю я. – Сидела на диване, когда мы пришли, потом ушла. Ты её знаешь? – неприятно сжимается у меня всё внутри.

Господи, я что, ревную? Алиса, очнись! Ты не имеешь на это права.

Но это не зависит от меня.

А Никита как-то странно смотрит, как будто раздумывает сказать или не сказать.

– Что такое? – хмурюсь я. – Если это твоя девушка, не стесняйся, так и скажи. В этом ничего страшного нет, – поджимаю губы.

Барский усмехается так, как будто полностью раскусил мои чувства.

– Нет, Алиса, это не моя девушка, – качает он головой. – Более того, девушки у меня никакой нет. Последняя была ещё до того, как меня чуть не упекли за решётку. Но с ней у нас всё печально сложилось, – смотрит виновато в глаза. – После того я больше никого к себе близко не подпускал.

– Давай без подробностей, куда и кого ты там подпускал! – взрывает меня. Вот зачем он всё это говорит? – Я всё прекрасно помню. Дай мне Аришу!

– Тихо, Алиса, тихо! – подходит он вплотную, вручает мне дочь, но при этом не отпускает, обнимает меня вместе дочкой, а я бы рада вырваться, но не хочу пугать малышку. – Не злись. Я всего лишь хотел, чтобы ты поняла, твоё место в моей душе так никто и не занял. Потому что это невозможно, – шепчет он.

– Прекрати! Не нужно это всё мне говорить. Это уже ничего не изменит, – рвано втягиваю воздух, в груди каменеет.

– Знаю, – вздыхает Никита. – Если бы ты только знала, как жалею об этом, – он на секунду зарывается носом в мои волосы, делает несколько вдохов, а потом резко отступает. – Пойдём, я вас отвезу, – звенит эмоциями его голос.

Идёт вперёд, я иду за ним следом как в тумане. Потому что внутри меня сейчас тоже всё взрывается от сожаления и больного, неправильного желания догнать Никиту, упасть в его объятия и попросить, чтобы он меня никогда не отпускал.

Глава 20.

Барский везет нас домой в напряжённой тишине. Ариша заснула, а я часто ловлю взгляды Никиты в зеркале заднего вида.

Он ничего не говорит, но я и так чувствую. Воздух между нами накалён, так бывало и раньше. Нас тянет друг к другу совершенно необъяснимая сила, мы сопротивляемся, но от этого притяжение только усиливается.

Мне хочется попросить Барского остановить машину, выскочить и бежать от него подальше, потому с каждой минутой бороться с собой становится всё сложнее. Я так делала раньше, часто убегала, а он догонял, но сейчас я уже не молоденькая бестолковая девчонка, чтобы играть в эти игры. У меня дочь и нужно учиться контролировать свои чувства.

Прикрываю глаза, тяжело дышу. Пытаюсь отвлечься, представляя море, песок, чаек. Тёплую воду, ласковые волны. Но помогает слабо. Потому что в сознание настырно врывается другая картинка. Вместе с ласковыми волнами вспоминаются наглые руки Барского, когда мы упали в бассейн когда-то. Его горячие губы, шёпот.

Резко открываю глаза, выпрямляюсь на сидении машины.

– Что такое? – спрашивает Ник оборачиваясь. – Я думал, ты заснула.

– Да. Задремала, но сейчас проснулась.

Мы как раз подъезжаем к нашему дому. Никита паркует машину, открывает дверь с моей стороны, помогает вытащить люльку со спящей Аришей.