Горький водопад

У одной стены стоит продавленный диван, на котором лежат аккуратно сложенное одеяло и смятая подушка. До меня доходит, что, хотя у мистера Лэндри определенно где-то поблизости есть дом, он часто ночует здесь, в офисе.

Это место выглядит таким же призрачным, как горестная квартира в Ноксвилле, где несет свое бдение мать Реми.

– Итак, я полагаю, вы беседовали с моей женой, – говорит мистер Лэндри. – Она еще не говорила вам, что я сумасшедший?

– Она сказала, что вы считаете, будто нужно оставить прошлое и двигаться дальше, но она к этому пока не совсем готова, – отвечаю я.

Однако, несмотря на заявление этого человека о том, что его сын мертв, все в этом кабинете свидетельствует: он ни на дюйм не продвинулся дальше того момента, когда узнал об исчезновении Реми. Джо Лэндри словно заключен в гробницу без окон, где существует только прошлое.

– Меня интересует вся корреспонденция, полученная вами от него: электронные письма или бумажные. И что-то, что могло показаться вам странным во время телефонных разговоров с сыном. Все, что угодно.

Джо Лэндри открывает ящик стола, достает коробку из-под обуви и толкает через стол ко мне.

– Здесь все письма и открытки, которые я получил от него с тех пор, как он уехал в колледж. И электронные письма тоже. Я собрал все это вместе для полиции, но те не заинтересовались.

Это самый полный архив, какой только можно пожелать. Я беру коробку и чувствую ее тяжесть.

– Я все отсканирую и верну их вам, – обещаю я.

– Они мне не нужны, – отвечает Лэндри. Его серые глаза наполняются слезами, но он быстро смаргивает эти слезы. – Можете отвезти их Рут, когда закончите.

Я киваю и складываю руки на крышке коробки.

– А что насчет телефонных звонков?

– Он звонил нечасто, – отвечает Джо. В основном разговаривал со своей матерью, и по большей части это было в дни рождения, праздники и все такое. Но в последний раз… – Я вижу, как его взгляд смещается вверх и вправо в попытках вспомнить. – В последний раз, когда я разговаривал с ним, его определенно интересовала некая девушка.

Я чувствую, как включается мой инстинкт.

– Какая девушка?

Я не хочу наводить его на воспоминания, я хочу следовать за его мыслями.

– Не его девушка, – поясняет Лэндри, и на миг на его губах появляется улыбка. – Реми любил девушек, а они, конечно, любили его. Нет, эту звали Кэрол. Определенно Кэрол; я запомнил это, потому что для девушки это ужасно старомодное имя.

– Что он сказал о ней? – Я достаю блокнот и делаю пометку – узнать дату последнего звонка Реми отцу. Ясно, что Джо ничего не знает о том, о чем заявляла его жена: о том, что их сын помогал Кэрол выбраться из каких-то неприятностей. И сейчас я ничего не говорю об этом.

– Я знаю, что он встретился с ней в церкви, – говорит мистер Лэндри. – Реми был хорошим прихожанином. Он сказал, что она совсем другая, чем девушки в колледже. Мне кажется, она его заинтересовала.

– В чем именно она отличалась от других девушек?

Лэндри откидывается на спинку своего кресла, старая кожаная обивка скрипит.

– Начать с того, что она была фанатично верующей. Носила длинные юбки, никогда не стригла волосы, и всё в этом духе. Никакого макияжа. Меня удивило, что Реми повелся на такое, но мне кажется, он видел в ней некую… чистоту.

Я стараюсь держать при себе отвращение к навязыванию женщинам шаблонов чистоты и нечистоты.

– Он не назвал вам ее фамилию?

– Нет. Просто Кэрол. Но вы можете проверить в той церкви, куда он ходил. Церковь Евангельского Свидетельства в Ноксвилле, штат Теннесси. Кто-нибудь должен вспомнить ее, даже если она сейчас туда не ходит.

Остальной разговор не несет в себе никаких ценных сведений – Джо лишь повторяет то, что уже рассказала мне его жена, с небольшими вариациями. У него нет никаких догадок о том, что случилось с его сыном. Он не хочет думать об этом, хотя его кабинет наглядно свидетельствует, что ни о чем другом мистер Лэндри думать просто не в состоянии.

Когда я собираюсь уйти, он во второй раз пожимает мне руку. И на этот раз, похоже, искренне. Во взгляде его все еще читается горестное оцепенение, но сам Джо выглядит слегка более… присутствующим.

– Вы сообщите мне, если что-нибудь всплывет? – спрашивает он. Это не совсем надежда, но это лучше, чем мертвенная апатия, которую я видела до этого.

– Сообщу, – обещаю я ему и даю свою визитную карточку. Он кивает и кладет ее в карман своего пиджака. – Сохраняйте веру, мистер Лэндри.

– Я буду молиться за вас, – отзывается он. И это все, о чем я могла бы просить в здравом уме.

Взглянув на часы, вижу, что прошел почти ровно час. Я не знаю, следил ли Лэндри за временем или просто инстинктивно чувствовал его, как положено бизнесмену.

Администраторша хмуро смотрит мне вслед из-за стойки. Она защищает его, и это хорошо. Лэндри, наверное, нужна такая церберша.