Горькое лекарство

Отчет о болезни Консуэло, написанный мелким почерком, лежал на дне ящика. Моему некомпетентному взгляду все это предстало совершенной абракадаброй: В 14.30 позвонил д-ру Эберкромби. В 15.00 начато четвертое вливание сульфата. Я кое-как продралась через каракули, прочитала, как шли роды, о попытках спасти ребенка. Смерть в 18.30. Смерть Консуэло на следующий день в 5.30.

Я нахмурилась, не зная, что дальше делать. Но это же материал для Лотти! Я взвешивала шансы, что предпочтительней: забрать оригиналы? Но это большой риск, Питер непременно заметит. Или сесть перед ксероксом в холле, а там большая вероятность нарваться на докторов или медсестер. Попробуй объясни, зачем ты тут болтаешься... Я с досадой подумала, что красть документы не годится, ведь не смогу же я их вернуть по почте?

Я взяла ключ от фотокопировальной машины, выключила свет и притворила дверь, не запирая ее на ключ.

В холле было по-прежнему пусто, я прошла к служебному ксероксу. В задней панели имелось несколько входов, вероятно, каждый был закреплен за какой-то определенной службой. Я стала пробовать ключ во все подряд, и на четвертом машина ожила. Чтобы нагреться, ксероксу нужно пять минут или чуть больше. Пока он нагревался, я поискала ванную комнату. Женская кабина оказалась рядом с лестницей, но едва я стала открывать дверь, как услышала голоса людей, поднимавшихся в холл. И думать было нечего, чтобы ринуться и вырубить ксерокс; столь же нелепо я бы выглядела с кипой документов в руках. Не зажигая света, прошла в кабину.

Шаги миновали меня, проследовали в холл. Судя по всему, шел мужчина. Я приоткрыла дверь и вгляделась: Питер! Какого черта притащился он сюда глубокой ночью?

Я напряженно следила, как он достал ключ, рассеянно повертел им в замочной скважине... Нахмурившись, вошел в кабинет, зажег свет, его полоски вырвались из-под двери. Ожидание стало для меня вечностью. Вызовет он охрану, если убедится, что кто-то побывал в его офисе?

Я мысленно проиграла фрагмент из «Дона Джованни» – тамтам, там-там-там... На это ушло несколько минут. Повторила пассаж – еще пять минут. Всего десять – и ничего!.. Проигнорировав импульс тревоги, загнавшей меня в ванную комнату, я выскользнула оттуда, вытащила наполовину ключ из ксерокса и сбежала на первый этаж. Промчавшись по коридору, выскочила из здания, села в машину и некоторое время кружила в поисках служебной стоянки. Та была до отказа заполнена машинами дежурных ночной смены.

У меня не было пластиковой карточки, дававшей возможность въехать на стоянку, я прошла туда пешком и отыскала автомобиль Питера. После этого вернулась к своей машине и проехала по шоссе, соблюдая надежную дистанцию, но так, чтобы было возможно следить за воротами стоянки. Питер появился после трех ночи. Я дождалась, пока он забрался в свою «максиму», и некоторое время ехала за ним – убедиться, что он на пути к своему дому.

Моя шелковая юбчонка взмокла от пота. Ну и дура, кляла я себя. К чему такое упрямство – вырядиться в шелка, когда предстоит тяжелое задание летней ночью... Теперь, правда, я уже не опасалась, что кто-нибудь перехватит меня по дороге. Я осторожно проделала весь обратный путь к офису Питера. По-прежнему безлюдно. Снова задействовала ксерокс. Когда зажглась сигнальная лампочка, сняла копии, сунула их в портфель, а потом положила оригиналы в тот ящик, откуда брала.

Вешая ключи на крючок у секретарского стола, внезапно догадалась, что привело Питера в офис. Он неустанно работал над подготовкой конференции, посвященной вопросам спонтанной эмболии.

К пачке бумаг была пришпилена записка: «Теперь можно приступить к изготовлению слайдов. 35 мм. Извини, что унес материал, дополнение передам по факсу». До конференции оставалось два дня, столько же времени было у бедняги секретарши для возни с кучей слайдов...

Повинуясь внезапному импульсу, я схватила несколько проспектов и засунула их в мой и так уже разбухший портфель. Очень тщательно закрыла на замок все двери и была такова.

Пришло время выпить виски, принять душ и лечь спать. У въезда на автостраду я нашла мотель «Мариотт». Здесь даже в эту пору с охотой пошли навстречу всем моим желаниям. Я прихватила из бара двойную порцию «Блэк лейбл», унесла к себе в номер, к тому времени, как я закончила мокнуть в тесной ванне, на донышке не осталось ни капли.

Практика – все-таки великая вещь при отработке хорошо спланированных акций. Я свалилась в постель и заснула безмятежным сном честной труженицы.

Глава 27 Исчезающий след

Проснулась я в одиннадцать, свежая и хорошо отдохнувшая. Некоторое время бездумно валялась на широкой постели, не желая нарушать покой блаженного, ленивого бытия. Утверждают, что такое чувство обычно присуще злодею, совершившему удачное преступление. Впрочем, среди тех, кого я защищала, будучи адвокатом, таких везунчиков я никогда не встречала.