Горькое лекарство

Но Алла все для себя решила, и не последнюю роль в этом сыграло мнение Марины. Подруга считала, что она плохо поступает по отношению к любовнику, желая использовать его, как отца для своего ребенка, но не имея намерения связать с ним жизнь. Марина и сама не стремилась сблизиться с каким-то одним мужчиной, но, входя в каждые отношения, она четко давала партнерам понять, чего ожидает. Они могли соглашаться лишь для виду, полагая, что им удастся переломить ситуацию, но, по крайней мере, она вела себя честно.

Алла знала, что никогда не забудет того ужаса, который испытала, узнав о похищении Мономаха, последующего тяжелого ожидания, тревожных поисков и той минуты, когда, ворвавшись на птицефабрику, увидела, как два собровца оттаскивают уголовника от лежащего на каменном полу мужчины. В ту секунду она испугалась по-настоящему, поняв, что это Мономах, и не зная, жив ли он. Вот тогда-то она и осознала, насколько права подруга: нельзя продолжать делать вид, что все в порядке, если на самом деле это не так. И Дмитрий, и она сама уже не в том возрасте, когда можно «пробовать» и ставить эксперименты, им обоим нужна определенность и понимание перспектив развития отношений. Алла не видела таких перспектив. Если ничего не предпринимать, такая ситуация может тянуться годами, а она ни в коем случае не хотела, чтобы это произошло!

Алла пришла домой пораньше, приготовила вкусный ужин, вытащила из загашника бутылку дорогого коньяка (скорее всего, Дмитрию захочется выпить после того, что она намерена ему сообщить) и села на широкий подоконник с видом на Невский проспект. Наступала пора белых ночей, и за окном было практически светло. Вереницы машин медленно тянулись по проезжей части, между ними по белым полоскам пешеходных переходов сновали люди: пятница как-никак, и многие занимаются вечерним шопингом или устремляются в многочисленные питейные заведения и рестораны, которыми буквально наводнена главная артерия города и прилегающие к ней улочки и переулки. Алла никогда не уставала от этого вида: он всегда разный, и, глядя в окно, она могла ощутить живую, трепещущую и постоянно меняющуюся атмосферу Петербурга и почувствовать прилив энергии. Но сейчас у нее ничего не выходило: мысли о встрече с Дмитрием и предстоящем разговоре не позволяли расслабиться.

В дверном замке повернулся ключ, и Алла вздрогнула, как будто не ожидала того, что рано или поздно это произойдет. Она вскочила, оправила домашние брюки и, сделав глубокий вдох, вышла в прихожую. При виде выражения лица любовника Алла застыла на месте: Дмитрий выглядел бледным и осунувшимся, как будто больным.

– Что случилось? – спросила она.

Он поднял на нее глаза и ответил:

– Отец.

Сердце Аллы ухнуло вниз.

– Отец умер. Вчера ночью, – добавил он сдавленным голосом.

Отец Дмитрия жил в Крыму – надо ли говорить, что видеться им удавалось не часто. Тем не менее Алла знала, что они периодически общались по телефону, и любовник ничего не говорил о болезни родителя.

– Он не болел, – словно услышав, о чем она думает, произнес Негойда. – Инфаркт.

Не говоря ни слова, Алла подошла к нему и обняла, крепко прижавшись и ощутив дрожь его тела. Конечно же, она ничего ему не скажет – ни сегодня, ни в ближайшее время! Она будет рядом, окажет Дмитрию любую возможную помощь, выслушает все, что он захочет ей рассказать, и окружит заботой и теплом. Дмитрий вытащил ее из глубочайшей депрессии, когда Алла уже начала опасаться, что стала непривлекательной для противоположного пола после болезненного расставания с гражданским мужем, а ее самооценка опустилась ниже некуда. Она должна отплатить ему за это, поэтому останется с ним.

А еще потому, что, как сказал некоторое время назад мужчина, которого она любит, человек не должен остаться один в тяжелую минуту жизни.