Горькое молоко – 3. Вальтер

Поверив в серьёзность её намерения, Вовка расширил и так большие свои глаза. Длинные ресницы, и отливающие голубикой красивые зрачки, превращали его в невинного херувима.

– А, я Лара не виноват, что вы забрались в мой шкаф. И ужей я наловил в школу для зооуголка. Вы простите меня, пожалуйста, откуда мне было знать, что вы испугаетесь этих червяков? Я, сам очень сильно за вас напугался.

Оправдательная речь Володи и проникающее в душу извинение, смягчили вожатую.

– А зачем в чемодан положил мне этих тварей?

– Я их не закладывал, они сами, наверное, заползли.

Он понял, что Санька перепутал кровати и, естественно, чемоданы.

– Ну да, и чемодан самостоятельно открыли, – съязвила вожатая. – Ладно, иди, стройся на завтрак, и после столовой от меня ни на шаг. Поверю тебе в последний раз.

В столовой к столу, где сидел Володя, подошли ребята из старшего первого отряда Женька Карасев и Федя Моисеев он же Вахлак. Оба они жили в одном доме с Вовкой и окончили по девять классов, а Вовка только в седьмой перешёл. Федя Моисеев являлся племянником бывшего Кума зоны. Во дворе за картавость Федю называли либо Ажан, либо Моня, – эта кличка у них передавалась из рода в род. Но за глаза он для всех был Вахлаком.

Все они росли в одном дворе и близко знали друг друга.

– Колчак, мы слышали, что ты знаешь, где находится старое фашистское кладбище. Не проводишь нас туда? – посмотреть больно хочется, – попросил Моня.

Вовка знал это кладбище, где в трёх километров от лагеря поляна усеянная, деревянными крестами, хранила останки немецких военнопленных, но быть проводником на фашистский погост, после разговора с Ларой, он не желал.

– Не могу я сейчас, – отказался он, – вожатая запретила мне отходить от неё без спросу, Никиту Беркута брата попросите, он тоже знает туда дорогу.

– Никита по столовой сегодня дежурит, ему не вырваться никак. Да ты особо не дрейфь. Дорогу, только нам укажи и уходи, а назад мы сами придём, – продолжал уговаривать Вовку Моня.

– Ладно, но быстро, я Саню с собой возьму, он у меня давно просился, – согласился Вовка, чтобы доказать этим старшим ребятам свою смелость.

Улизнув, после завтрака от Лары, они с Санькой, Женькой и Моней сквозь заветный, в тайне хранимый лаз покинули территорию лагеря.

На тропе Моня достал из кармана пачку сигарет «Космос», и они с Женькой закурили. По лесу шли оживлённо разговаривали на отвлечённые темы, но внимания на проложенную тропку не обращали. До назначенного места дошли за тридцать минут. Там не было гранитных плит и красивых памятников, а в ряды стояли аккуратно сбитые из древесины кресты. Состояние могилок подсказывало, что за кладбищем кто – то неплохо присматривает.

«За что им такие почести? Ведь эти Гансы, столько горя принесли его стране и народу», – думал Вовка.

Он обвёл кладбище рукой.

– Вот оно, глядите, а мы с Санькой, пошли назад в лагерь.

– Идите отсюда, мы теперь без вас управимся, – крикнул Моня в спину уходящим ребятам.

Вовка обернулся и ответил:

– Мы – то свалим, но вы, если думаете, что – то откопать здесь, дело бесполезное, я тут всё облазил с Никитой. И смотрите, назад будете возвращаться, не заблудите.

– Найдём, не заблудимся, – заверил Колчака Моня.

Ребята обратной дорогой не шли, а бежали размеренным стайерским стилем, расходуя силы. Отряд в это время занимался уборкой территории. Незаметно взяв носилки, друзья влились в коллектив отряда, и демонстративно прохаживаясь мимо Лары, распевали песню Соловьёва – Седого, «Давно мы дома не были»

Где ёлки осыпаются, где ёлочки, стоят,

Который год красавицы, гуляют без ребят

Лару позабавили не только слова песни, но исполнители и она от души рассмеялась. Мальчишки довольные, что на них приковано её внимание продолжали петь ещё сильней. Хотя они пели без мотива и невпопад, но смысл песни дошёл до всех, и смех Лары, подхватили остальные.

– Ну, Колчин ты и артист, – протирая от смеха глаза, сказала вожатая, – тебе в капеллу мальчиков надо, там фуги будешь выдавать.

– Нечего мне там делать, они волосы вазелином мажут, – отмахнулся он от неё.

Закончив уборку территории, отряд пошёл на пруд купаться. Перед водными процедурами врач замерил температуру воды, и разрешила находиться в речке не больше пяти минут. Накупавшись вдоволь, освежённые и довольные они сели за обеденный стол. Аппетит был отменный после водных процедур. Вовка с большим удовольствием доедал свой манный пудинг, который он раньше терпеть не мог.

В столовую прошёл директор и, встав около раздаточного окна, похлопав в ладоши, давая понять, чтобы установилась тишина: – Внимание ребята, у нас в лагере сегодня произошло чрезвычайное происшествие. Пропали два старших мальчика из первого отряда Моисеев и Карасев. Подымите руки, кто видел их в последний раз или знает, где они есть?

По столовой прошёл шумок, многие пальцами показывали в сторону Вовки. Вовка притих, понимая, что сейчас его будут атаковать вопросами. К нему в мгновение подступили директор и физрук:

– Ты знаешь, куда они подевались, отвечай немедленно? – строгим голосом спросил директор.