Горькое молоко. Золотой брегет. Тюремный шлейф

— Я вот пацаны с течением этой новой жизни на свободе подумал, если мы сами рогом не пошевелим, то жить нам всем в нищете. Ходить в застиранной одежде и хавать тюрю, а самое главное ежедневно ощущать себя униженным, зная, что для людей с белыми руками ты быдло.

— Я таким себя не считаю? — возразил Арбуз.

— Арбуз, у тебя родители и сам ты живёте в куражах. Папа, управляющий банком, а мама директор универмага. Чего тебе не жить. И я не возражаю, если ты откажешься от моего предложения прямо сейчас, потому что завтра будет уже поздно. На твоё место, я возьму Салёпу или Балту.

— Я отказов никаких не делал, и не собираюсь делать, здесь все мои друзья и братья. Я до последнего конца буду с ними. И прошу запомнить, мои родители государственные работники, а не владельцы банков и пароходов.

— Вот это уже другой базар, — одобрил слова Арбуза Лоб.

— А ты, почему Салёпу, Балту и Максима не пригласил? — спросил Перо.

— Дойдёт время и до них. Хочу, вам сказать одну вещь, — вы все парни спортивные и удача нам будет сопутствовать только в том случае, если мы будем соблюдать дисциплину и режим. А это значит не употреблять спиртного и не выполнять самостоятельно никаких действий без моего разрешения. Это я вам заявляю, на правах вашего старшего товарища, который имеет некоторый жизненный опыт. Вы посмотрите, как на вас смотрят другая вылезшая из помоек шпана?

— А чего? — нормально, — перебил его Беда, — в обиду мы до сих пор себя никому не даём. Сами ведём себя культурно, и в городе знают, что с нами шутить опасно. Если что, мы быстро мобилизуемся. У меня одного только наберётся больше двадцати родственников в нашем дворе, а по городу если собрать?

— О твоей многочисленной родне известно всему городу, но я не об этом сейчас, — Лоб сделал небольшую паузу. Обвёл всех пацанов пронизывающим взглядом и сказал:

— Парни почву себе надо готовить к будущей жизни. Вы не успеете оглянуться, как какой ни будь Петя Бархотин или Терентий Понькин, которые вам сегодня мячи за воротами подают и с подобострастием в глазки заглядывают, завтра с большой мошной будут жилы с вас тянуть, и услаждаться этим. Меня не было три года. Я кое, что надумал там сидя на нарах. Вас никто не обижает до поры до времени. А как только у скворцов и дятлов появятся бабки, они могут прибуреть и сильно. Тогда будете после ловить неприятные моменты. Не забывайте, что деньги — это исполнение всех ваших желаний, — это не я сказал, а древние умудрённые люди. Я посмотрел на тех уродов, которых я раньше за людей не считал, и сейчас не считаю. Хоть они и надели костюмы дорогие на себя и гаврюхи повязали на шею, дух у них как был на мизере, он таким и остался и я вам при случае это докажу.

— Лоб, хватит Войну и мир Льва Толстого рассказывать, я это произведение почти наизусть ещё в седьмом классе знал. Ближе к делу давай, — торопил его Беда.

— Если вам не терпится, — то слушайте дальше, — не выдержал Лоб, — сообщаю вам новость очень приятную для всех нас:

Первое, я получил маляву от одного авторитетного нашего земляка Минина.

— Известный скиталец по тюрьмам, — сказал Челнок. — Зачем он нам с таким ярлыком, — испуганно выпалил он. — Меня не прельщает перспектива из — за него париться на нарах.

— Молчи дурень, и не шевели губами пока я не закончу — осадным голосом приструнил Лоб Челнока, — это Минин тебе может сказать, что ты ему не нужен. Вдумчивей надо быть, если сигары хочешь курить с острова Свободы.

Челнок сразу приник и виновато опустил голову.

— Минин зону держит, и его короновали недавно, — продолжил Лоб. Он стал вторым в нашем дворе вором в законе и третьим в городе.

— Так же как и Рамбая короновали? — подколол лба Беда.

В ответ Юра ему показал кулак.

— Нет, но ты сам посуди, — возразил Серый, — Минин хоть и не жил в нашем городе, но он мне, как и Иван родственник. Я ничего не знаю про его корону, а ты знаешь.

— Скоро и ты узнаешь, — заверил Беду Лоб.

— Всё равно ты Юра зря на Кольку Челнока накатил. Он имеет право на своё мнение. Захар Минин был классным бомбардиром ещё до Ивана. Один сезон им посчастливилось играть вместе. В то время уже у Захара было три горба за плечами. И что он нам преподаст сегодня, мы не знаем. Хотя справедливости ради сказать со мной всегда за руку здоровался по — взрослому. И детская память мне подсказывает, что с дедом моим Романом он дружбу водил крепкую. Но, ни разу его не видал в компании Часовщика, а это настораживает. Часовщик и дед, друзья детства.

— Какой ты умный Беда, как вутка, — съязвил Лоб, — я говорю вам, что Минин третий в городе вор в законе. С таким человеком дружбу водить, — почёт и уважение!

А первые кто два? — спросил Арбуз.

— Ты чего Арбуз, сегодня только родился? — удивлённо спросил Лоб.

— Родился я конечно не сегодня, — ответил Арбуз, — но про первого и второго ничего не слышал, и мы все в сомнении.