– Кто же? Гуси-лебеди?! – закатил глаза Миронег. – Если ребенок исчезнет, то это будет более чем странно! Да и непросто сие. Он всегда с Перуникой и нянькой. Да и вообще, я не желаю зла ребенку. Я пока что еще не опустился до такой низости! – и правда, несмотря на задиристый нрав, Миронег обычно вымещал свою злость на тех, кто был в силах дать ему отпор: это подогревало его интерес к жизни, делая ее слаще и насыщенней.
– Я тоже не желаю ему зла. Пусть бы жил в какой-то семье, окруженный заботой…– Мирко умел быть убедительным. – Я могу все устроить. Ладога слишком мала теперь, шила в мешке не утаишь. Я могу отправиться к Белому озеру и там найти ребенку достойную семью…
– Нет, я не хочу даже обсуждать это. Да и потом, есть один ребенок – значит, будет и другой. Перуника теперь не слезет с Рёрика.
– Лучше, несомненно, срезать дерево, чем трясти на землю его бесконечные плоды…Перуника отныне всегда будет угрозой…
– Ты прав. К сожалению, прав…– вынужден был признать Миронег, вспомнив решительную и наглую сестру, которая не была к тому же обделена и внешними данными, важными для мужчины. – У тебя есть какие-то задумки?
– У меня
– Еще какие-то замыслы посещают твою главу? – Миронег остановился возле Мирко, уперев ладони в стол.
– Посещают…– Мирко уже все обдумал. – Во-первых, что бы ни случилось с Перуникой, подозрение ни в коем случае не должно пасть на нас. И сейчас как раз подходящий момент – у нас гостит княгиня Новгорода и законная жена Рёрика. Что если она, одержимая ревностью и обидой, захочет отомстить сопернице?
– Дива? – переспросил Миронег. – Навряд ли я заставлю ее атаковать Перунику.
– Княгиня не обязана сама пачкать руки в крови разлучницы…– объяснил Мирко. – Я заметил, что, помимо варягов, ее сопровождают трое новгородцев. Она могла бы отправить одного из своих соотечественников, чтобы тот заколол ее врагиню…
– Ну и как это устроить? – Миронег обладал стремительным умом, но в интригах и подлостях был слаб, как и положено порядочному человеку. – Зачем провожатым Дивы нападать на Перунику?
– Главное не то, что происходит на самом деле. Правда никому не нужна. Главное то, что видит глаз…И то, что потом скажут люди, зачастую не знающие подробностей, но все домысливающие…– Мирко даже взял паузу, чтобы собеседник мог постичь смысл его высказывания. – Что же узрят видоки в нужный нам момент? Дверь в покои княжны отворяется…– Мирко отвел руку в сторону, словно открывая упомянутую дверь. А Миронег сразу живо представил себе описываемую своим наставником картину. – Бездыханная Перуника распростерта на полу. Из ее груди торчит рукоять кинжала. Над ней склонился новгородский молодец…
– И как его заманить в покои Перуники?!
– Надо сделать так…Перво-наперво, необходимо воспретить Перунике покидать ее избу до тех пор, пока княгиня Новгорода гостит в нашем городе. Воспретить Перунике посещать не то что застолье, но даже баню и отхожее место – пусть слуги принесут ей корыто, ночной горшок и бочку с водой. Будем действовать во время пиршества. Одного из новгородских гридей услать к ней под каким-то предлогом, допустим, сказать ему, что его зовут или что-то еще. Он может даже не знать, кто там станет его ожидать. Но сделать это необходимо таким образом, чтобы не привлечь внимания…А во время пира как раз все будут заняты…
– Но ведь в дальнейшем он станет все отрицать! Скажет, что его кто-то подставил, заманив в избу Перуники!
– Любой на его месте станет отрицать. Каждый убийца отвергает вину…– резонно заметил Мирко. – В конце концов под пыткой он, думаю, признает все, что необходимо…А точнее, что его отправила княгиня Дива.
– Но что после этого сделается с самой Дивой? – Миронег не испытывал теплых чувств к своей несостоявшейся невесте, но и не желал ей зла. – По сути, она окажется виновницей тяжкого преступления…
– Ей хуже уже не сделается – она и так изгнана…– рассудил Мирко. – Когда скорбная новость о кончине Перуники дойдет до ушей Рёрика, княгиня Новгорода будет уже очень далеко. Само собой, что мы не станем ее задерживать…Пусть и дальше держит путь в Дорестадт.
– Это против здравого смысла: буде мы отпустим преступницу как ни в чем не бывало…То есть я хочу сказать, что если б такое произошло в действительности, нам следовало бы возмутиться…